Читать ««На пороге как бы двойного бытия...». О творчестве И. А. Гончарова и его современников» онлайн - страница 219

В урбанистических стихах Брюсова предстает не какой-то конкретный город, с его точными приметами, а некий город вообще, город как олицетворение некоей грядущей цивилизации. Эта тенденция сказалась и на его стихах о Петербурге.

В 1906 году под впечатлением событий 1905 года Брюсов написал стихотворение «К Медному всаднику». Принцип контрастности оказался здесь ведущим: подчеркнута какая-то особая незначительность, призрачность («как тени во сне») и города, и людей (упомянуты и пушкинский Евгений, и декабристы, и поколения людей XIX века, и современники поэта) в сравнении с единственной реальностью, существом, которое обладает действительной жизненной силой, — Медным всадником. Медный всадник предстает как одна из тех героических фигур, которые Брюсов находил в различных исторических эпохах (Ассаргадон, Антоний, Александр Великий) и которыми не уставал восхищаться.

Урбанистическая лирика Брюсова оказала воздействие на творчество многих поэтов, в том числе и Блока. Однако нельзя не признать, что блоковский образ Петербурга — явление совершенно уникальное в русской поэзии. «Этот город, этот Петербург Блока, — писал Борис Пастернак, — наиболее реальный из Петербургов, нарисованных худо жниками новейшего времени. Он до безразличия одинаково существует в жизни и воображении… В то же время образ этого города составлен из черт, отобранных рукою такою нервною, и подвергся такому одухотворению, что весь превращен в захватывающее явление редчайшего внутреннего мира»[585].

У Блока было чувство глубокой личной связи с Петербургом («город мой» — частое выражение в его стихах), своей зависимости от него, которая не всегда осмысляется как благо, но всегда неизбывна. «Город ужасно действует», — такую запись он сделал в дневнике[586].

Он спит, пока закат румян.

И сонно розовеют латы.

И с тихим свистом сквозь туман Глядится Змей, копытом сжатый, —

так начинается стихотворение Блока «Петр» (1904). Петербург в этом стихотворении — город, в котором, по словам Иннокентия Анненского, «змей и царь не кончили исконной борьбы». Петр предстает здесь как «веселый царь», в руке которого то «факельное пламя», то «зловонное кадило», то «вспыхнувший меч». Он и благословляет зло, и грозит карой за него.

В петербургском мифе неизбежно присутствует стихийное, разрушительное, враждебное Петру начало. После создания памятника на Сенатской площади оно часто стало ассоциироваться со змеем, которого топчет конь царя. В стихотворении Блока змей, «расклубившись над домами», берет в плен город. В «глухие вечера» он и царь вдруг оказываются союзниками. И тогда: