Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 131

— Директор попросил нас с вами выступить, — сказал я ему. — Позволяют ли вам коровы? Вы же человек занятой.

Предупрежденный директором о низких моральных качествах скотника, я приготовился услышать отказ и гнусно — беспринципное оправдание. Но ошибся.

— Рассказать детям правду о войне — наша с вами святая обязанность и долг. Коровы подождут. Вы из Германии? — спросил меня без обиняков Борис Сергеевич.

— Да.

— Это моя любимая страна, — расплылся он в улыбке. — К сожалению, там не бывал, но люблю её, сам не знаю… Мне кажется, любой русский, втайне лелеет к Германии те же чувства.

Из разговора с моим напарником я почерпнул много нового. Борис Сергеевич знал о стране Шиллера и Гёте не просто много. Он знал практически всё. И даже иногда разговаривал с коровами на немецком. С сильным акцентом, который большинство стада не улавливало.

Мы разделили наши обязанности. Я должен буду рассказать о дне 22–го июня с советской стороны. Борис Сергеевич — о подготовке немцами нападения.

В назначенный день мы собрались в классе. Нам внимало человек восемь плюс директор.

Довольно скоро я истощил запас своих не самых приятных для детей сведений. СССР к войне оказался совершенно не готов. Войска стояли на неподготовленных позициях, комсостав репрессирован, даже простеньких винтовок выдавали по одной на пять человек. Вот к доске вышел Борис Сергеевич. Класс притих.

— История двадцатого века, ребята, — начал скотник тоном университетского профессора, — это история войн и революций, трагедия всей Европы. Лбами столкнулись две великих идеи. И одна из них, германская, проиграла. Великую страну лишили государственности, насадили американщину. Вот об этой историко-культурной трагедии и стоит нам призадуматься…

— Борис Сергеевич, не отвлекайтесь от нападения фашистских орд на нашу Родину, — беспокойно заёрзал на стуле директор и принялся делать мне знаки за спиной говорившего. — Опирайтесь не на мифы, а на свидетельства очевидцев.

Борис Сергеевич оставался невозмутим. Он, казалось, ещё более воодушевился и заговорил стихами:

— Ключ мудрости — не на страницах книг. Кто к тайнам жизни рвётся мыслью каждой, В своей душе находит их родник.

Тёплый баритон затих, Борис Сергеевич стоял и улыбался неподдельной счастливой улыбкой человека не от мира сего. Класс замер, ожидая, что дальше будет.

— Ну, и какой очевидец это написал? — открыл, было, рот директор.

— Ведь вы, Георгий, тоже любите «Фауста»? — повернул ко мне озорной взгляд мой содокладчик.

Мне не оставалось ничего другого, как согласиться.

— Нет, нет, так не пойдёт. Ребята, — прервал лекцию директор, спасая ситуацию, — наши воины погибли, закрывая собственными телами нечто огромное и неуловимое. Свою страну. Вечная им память.

Загремели отодвигаемые стулья. Мы постояли немного.

— Не спорю, я о другом, — показалась у доски голова безнравственного скотника. — Немецкая нация привнесла в мировую культуру и историю куда больше, чем мы. Мы лишь ученики, отставшие технически к тому же. А оступиться может и целый народ. Вот где трагедия, друзья.