Читать «MOSKVA–ФРАНКФУРТ–MOSKVA (Сборник рассказов 1996–2011)» онлайн - страница 129
Георгий Турьянский
Я полагаю, при выполнении высотных работ следует:
а) не отрывать тела на долгое время от пола. Это проверенный на практике способ обезопасить себя от переломов.
б) если всё же лезть приходится совсем высоко, тем более с детьми, не обойтись без техники безопасности. Технике безопасности применительно к детям я хочу посвятить несколько слов. Я полагаю самыми важными в этой технике — элементы запугивания и наглядности.
— Помнишь дядю, который ещё вчера строил колодец возле трапезной? — спрашиваю я сына.
— Помню, — невинно отвечает сын.
— Он сегодня утром провалился в него и сломал себе обе ноги.
Сын ошарашен и подавлен. Вот, подходящий пример запугивания.
— Не повторяй его ошибок, держись за бак крепче.
В качестве элемента наглядной агитации можно использовать разбитые вдребезги предметы или же картины Марка Шагала. Шагалу на целом ряде полотен удалось ярко, понятно для детей обыграть тему падений с различной высоты.
Итак, мы с энтузиазмом взялись за новую задачу. Подобно цирковым акробатам, рискуя свалиться каждую секунду на землю, балансировали на высоте, словно птицы, с баночками чёрной краски в клювах.
— Папа, — спросил меня сын, пытаясь дотянуться кистью до белого пятнышка под облаками, — Почему нельзя было покрасить этот бак на земле? Ещё до установки на крыше?
Дети ставят родителей в неудобное положение, задают нелепые и даже глупые вопросы. Тут важно проявить педагогический такт сообразно обстановке.
— Не будь занудой, — ответил я. — Нас и без того все держат за чокнутых иностранцев.
Разумеется, и у иностранцев бывают друзья в России. С нами дружат не из соображений выгоды или чтобы выпендриться, а просто так. Хочется верить.
Мой новый друг Сергей, проживает в богатом доме, вызывающем зависть окружающих. Сергей, пригласивший меня на блины, поинтересовался:
— Скажи, зачем ты к нам ездишь?
В доме Сергея пахло знакомой с детства сгущёнкой и прогнившими досками. Разлитое в бокалы вино блестело в тусклом свете лампочки.
— Понимаешь, — поднял я бокал, — устал от гладких дорог, чистых улиц, цветов в горшках и улыбок малознакомых продавщиц.
Сергея ответ не удовлетворил. Приходилось сознаваться.
— Я уехал в 92–м, когда в России было совсем плохо. Получается, я Родину предал. Хочу загладить вину… Частично. Понятно?
— М-м-м. Понятно.
Мы помолчали. Я сделал осторожный глоток, как Моцарт, глядя в непроницаемые глаза Сальери. Напиток начал действовать, всё поплыло перед глазами… Сальери, мой новый друг, был в ударе. Вот примерное содержание дальнейшей беседы.
Сальери: — Предательство — двуликий Янус. И иногда всем от предательства бывает только лучше.
Моцарт: — Вино мне кружит голову, Серёга. То бишь, Сальери. Да и тебе, похоже, тоже.
Сальери: — Отраву местную давно не потребляю. Ты пей, но без меня. Да, так вот, неплохо было, когда б часть жителей Дубравы, её предав, уехала подальше. Другая ж часть, хоть нас с тобою взять, наоборот, осталась…
Моцарт: — Ты, верно, местный диссидент?
Сальери: — Диссидент?! Ха-ха! Пожалуй, что и так. Я местный Сахаров!
Моцарт: — Нет ничего на свете хуже ссоры. Ты хоть и Сахаров, а напоён насквозь не сахаром, но желчью.
Сальери: — Нельзя никак иначе, Моцарт. Людская зависть, как огородные шесты, торчит здесь отовсюду…
Моцарт: — Я полагал, что зависть и Дубрава есть вещи несовместные?
Сальери громко: Довольно!!!
Сальери тише: Вина с тебя довольно. Ты лучше налегай на блинчики.
Моцарт: — Их жар как раз я заливал игристым твоим напитком. In vino veritas…
Сальери: — In vino veritas? Сейчас едва ль поверит кто из нас. «In vino veritas», но не из магазина!
Моцарт: — Я думал, раз стоит бутылка, надо пить.
Сальери в сторону: — Видать, премудрость химии напрасно учители в тебя вдолбить хотели! Сперва понюхай, а потом уж пробуй.
Сальери громко: — Ты, Моцарт, сам себя сегодня отравил. Всё лучше, чем погибнуть от обжорства.
Моцарт: — Блины хотя бы не отравлены?
Сальери: — Не обижай мои блины. Они подобны местным дамам, пускай невзрачны с виду, весь вымажешься в них, сгущёнку зря растратив, сам себе противен…
Моцарт: — Пойду домой, устал, уж поздно, завтра на работу. Прощай, Сальери.
Сальери: — Иди же, друг, будь осторожен, и не провались в колодец. Строительство колодцев, Моцарт, у нас напоминает раскопки Трои. Местный Шлиман, Зевеса искушая, не спешит. Того гляди, пойдёшь до ветру и не воротишься. Ауф видерзеен и приятных сновидений.
Сальери один: — Ушёл. Охота ж им переть за тыщу верст, чтоб чистить местные клозеты? Одно из двух: иль вина их ещё ужасней наших, или блины мои божественны. Воистину, там хорошо, где нас с тобою нету.
