Читать «Immoralist. Кризис полудня» онлайн - страница 69

Я удивляюсь персонажам, для которых самое важное — это «чтоб как у людей». Не счастье, не удовольствие от собственной жизни, не самореализация, а «как у людей». Чтоб семья, дети, дом — полная чаша. Иногда только перед смертью понимают, что постоянный привкус гавнеца в рту после питья из этой самой пиалки. Потому что не были морально готовы ни к семье, ни к детям.

Поэтому я упорно тусовался — мне это казалось пусть не оптимальной, но лучшей альтернативой тупому высиживанию собственных яиц в ожидании счастия, и жил по принципу «ввязаться в драку, а там видно будет».

Моя подруга, оперная певица Оля, женщина широкая как душой, так и в габаритах, находилась где-то посередине между озвученными выше позициями. Тусовалась она весьма активно и после каждого выхода в свет уносила в когтях по жениху, демонически при этом хохоча. Все бы ничего, но она считала мое мнение экспертным и первым делом приносила их мне домой на осмотр. Как правило, в полпятого утра.

Не впустить ее в дом было сложно. Оля начинала петь под окнами оперным меццо что-нибудь из «Хованщины», крепко зажав под мышкой трепыхающегося жениха, и разбуженные волшебной силой искусства соседи грозились отравить меня фуросемидом. Перспектива превратиться в дымящуюся лужицу мочи меня не влекла, и Олю я впускал. Степень омерзительности женихов определялась тем местом, в котором она завершала банкет. В лучшем случае, это был закрытый фуршет в театре, в худшем — ближайшая помойка. Соответственно, юноши делились на театральных педерастов и мелкий криминалитет без определенного места жительства.

БОМЖи обычно сразу выкидывались за дверь, и более не возвращались. Ну, кроме одного, который пытался влезть обратно через форточку и в ней застрял, к большой радости меня и милиции. Я до прибытия милиции не больно, но обидно бил его пластиковой бутылкой по голове, светло и весело гогоча.

Театральный же педераст — более устойчивая субстанция. Если в ответ на угрюмый взгляд исподлобья они не уходят сразу, а начинают ворковать «Какой мужчина!» — все, ты попал.

В одну ужасную ночь, вернувшись из клуба, я сосредоточенно разглядывал подозрительное пятно на коленке. Час назад об нее терся с неясными намерениями похотливый гномообразный субъект. В тот вечер жизнь вообще не задалась — я только-только побрился наголо (напился, пришел в Wella, икнул и сказал: «Под ноль!»), и всю ночь ко мне подходили разномастные уродцы и пытались погладить меня по голове.

Приближаясь к дому, за квартал услышал сотрясающее колодец двора меццо. Оля просилась в гости, крепко сжимая в одной могучей руке театральное попадалово, а в другой — литровую бутыль джина. Испугавшись последствий и обрадовавшись джину, я ловкими пинками загнал их к себе в комнату.

Попадалово звали Пашей. Хорош он был всем, кроме повышенной экзальтированности. Жеманные мужчины на меня оказывают такое же действие, как контрасекс. Мне хочется приклеить их оттопыренные мизинцы к ладошкам скотчем, а в рот быстрее сунуть хер — пусть тренируют дикцию по Демосфену.