Читать «Философия человека в творчестве Ф. Достоевского» онлайн - страница 10

В первом большом письме к брату Михаилу от 9 августа 1838 г., содержащем важные философские размышления, 16-летний Достоевский пишет: «Одно только состоянье и дано в удел человеку: атмосфера души его состоит из слиянья неба с землею; какое же противузаконное дитя человек; закон духовной природы нарушен... Мне кажется, что мир наш — чистилище духов небесных, отуманенных грешною мыслию» (28,, 50). В этих словах очевидно проступают черты древней еретической мистики, согласно которой человек, будучи абсолютным божественным существом, сам изменил своей божественной природе и «пал» в этот грешный, несовершенный мир. При этом среди ставших несовершенными людей есть отдельные провидцы и пророки, которые помнят о своей божественной судьбе и знают о том, что способны

сами освободить себя, вернуться в единство с божественной сущностью мира: «...видеть одну жесткую оболочку, под которой томится вселенная, знать, что одного взрыва воли достаточно разбить ее и слиться с вечностию, знать и быть как последнее из созданий... ужасно! Как малодушен человек! Гамлет! Гамлет! Когда я вспомню эти бурные, дикие речи, в которых звучит стенанье оцепенелого мира, тогда ни грусть, ни ропот, ни укор не сжимают груди моей... Душа так подавлена горем, что боится понять его, чтоб не растерзать себя» (Там же).

Мы чувствуем, что Достоевский относит себя именно к таким пророкам и провидцам, которые свысока смотрят на простых людей, лишенных понимания высшей истины человеческого бытия. И одновременно он осознает, насколько трагично и ужасно его превосходство, поскольку он никогда не сможет быть своим в мире, забывшем свое божественное происхождение, среди мелких людей, погрязших в обыденности. «У меня есть прожект: сделаться сумасшедшим. Пусть люди бесятся, пусть лечат, пусть делают умным. Ежели ты читал всего Гофмана, то наверно помнишь характер Альбана. Как он тебе нравится? Ужасно видеть человека, у которого во власти непостижимое, человека, который не знает, что делать ему, играет игрушкой, которая есть — Бог!» (28^р 51).

Стоит напомнить, что Альбан — это герой рассказа Гофмана «Магнетизер», который, используя магические способности своей психики, подчиняет себе людей только ради самого желания властвовать и тем самым губит их, при этом совершенно не сожалея об их судьбе, поскольку ощущает себя бесконечно выше их. Отметим, что в противоположность традиционным интерпретациям рассказа, в которых Альбан изображается как носитель темного, злого начала, Достоевский, видимо, признает его высшим человеком, носителем именно божественного начала! Получается, что он не отрицает существование высших людей, призванных духовно господствовать над остальными, он осуждает Альбана только за неправильное использование данной ему свыше власти, за ее «профанацию».

В этом же письме есть очень ценное указание на круг чтения Достоевского: «Весь Гофман русский и немецкий (то есть непереведенный “Кот Мурр”), почти весь Бальзак (Бальзак велик! Его характеры — произведения ума вселенной! Не дух времени, но целые тысячелетия приготовили бореньем своим такую