| The mind should develop a blind spot whenever a dangerous thought presented itself. | Как только появляется опасная мысль, в мозгу должно возникать слепое пятно. |
| The process should be automatic, instinctive. CRIMESTOP, they called it in Newspeak. | Этот процесс должен быть автоматическим, инстинктивным. |
| He set to work to exercise himself in crimestop. | Самостоп называют его на новоязе. |
| He presented himself with propositions--'the Party says the earth is flat', 'the party says that ice is heavier than water'--and trained himself in not seeing or not understanding the arguments that contradicted them. | Он стал упражняться в самостопе. Он предлагал себе утверждения: "партия говорит, что земля плоская", "партия говорит, что лед тяжелее воды" -- и учился не видеть и не понимать опровергающих доводов. |
| It was not easy. | Это было нелегко. |
| It needed great powers of reasoning and improvisation. | Требовалась способность рассуждать и импровизация. |
| The arithmetical problems raised, for instance, by such a statement as 'two and two make five' were beyond his intellectual grasp. | Арифметические же проблемы, связанные, например, с таким утверждением, как "дважды два -- пять", оказались ему не по силам. |
| It needed also a sort of athleticism of mind, an ability at one moment to make the most delicate use of logic and at the next to be unconscious of the crudest logical errors. | Тут нужен был еще некий умственный атлетизм, способность тончайшим образом применять логику, а в следующий миг не замечать грубейшей логической ошибки. |
| Stupidity was as necessary as intelligence, and as difficult to attain. | Глупость была так же необходима, как ум, и так же трудно давалась. |
| All the while, with one part of his mind, he wondered how soon they would shoot him. | И все время его занимал вопрос, когда же его расстреляют. |
| 'Everything depends on yourself,' O'Brien had said; but he knew that there was no conscious act by which he could bring it nearer. | "Все зависит от вас", -- сказал О'Брайен; но Уинстон понимал, что никаким сознательным актом приблизить это не может. |
| It might be ten minutes hence, or ten years. | Это может произойти и через десять минут, и через десять лет. |
| They might keep him for years in solitary confinement, they might send him to a labour-camp, they might release him for a while, as they sometimes did. | Они могут годами держать его в одиночной камере; могут отправить в лагерь; могут ненадолго выпустить -- и так случалось. |
| It was perfectly possible that before he was shot the whole drama of his arrest and interrogation would be enacted all over again. | Вполне возможно, что вся драма ареста и допросов будет разыграна сызнова. |
| The one certain thing was that death never came at an expected moment. | Достоверно одно: смерть не приходит тогда, когда ее ждешь. |
| The tradition--the unspoken tradition: somehow you knew it, though you never heard it said--was that they shot you from behind; always in the back of the head, without warning, as you walked down a corridor from cell to cell. | Традиция, негласная традиция -- ты откуда-то знаешь о ней, хотя не слышал, чтобы о ней говорили, -- такова, что стреляют сзади, только в затылок, без предупреждения, когда идешь по коридору из одной камеры в другую. |
| One day--but 'one day' was not the right expression; just as probably it was in the middle of the night: once--he fell into a strange, blissful reverie. | В один прекрасный день -- впрочем, "день" -неправильное слово; это вполне могло быть и ночью, -- однажды он погрузился в странное, глубокое забытье. |
