Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 155
Ирина Николаевна Кнорринг
«Сон, полумрак и покой…»
Сон, полумрак и покой.
Ходит бесшумно сиделка.
Слиться спешит с часовой
Минутная стрелка.
Год задувает огни.
Неравноценные дни…
Неравномерные части…
— Новый, тревожный, — верни
Мне моё старое счастье!
Квартал, где жила И.Кнорринг
Иллюстрация «Париж»
КНИГА ПЯТАЯ. Париж (1929–1933)
«Покориться неизбежности…»
Покориться неизбежности,
Подчинить себя больничным будням.
Знать, что это будет очень долго.
И — читать.
И порой, полу закрыв глаза,
Вытянувшись, улыбаясь тихо,
Чувствовать в себе движенье новой
Жизни.
И не допускать — избави Бог! —
Жечь, ломать, уничтожать в зачатье,
Продлевать усильем страшной воли
Мысль о доме,
Так же, как когда увозят мёртвых —
Искушенье — приоткрыть глаза.
«Я не знаю, кто был застрельщик…»
Я не знаю, кто был застрельщик
В этой пьяной, безумной игре?
Чей холодный, мудрый и вещий
Силуэт на мутной заре?
Кто сказал слова о свободе?
Кто сменил свой убогий наряд?
Кто зажёг в покорном народе
Непокорный и жадный взгляд?
И кому в бездне ночи чёрной
Страшной истиной чётко предстал
Нерушимый, нерукотворный,
Откровенный пьедестал?
«С такой тяжелой головой…»
С такой тяжелой головой,
С таким тяжелым животом,
Беспомощной, полуживой
Живу, не помня ни о чём.
Живу, нанизывая дни,
Как нитку одноцветных бус.
Зажгу вечерние огни,
Зажгу и жалко улыбнусь.
Из-за чего? И для чего?
Пусть я сама не подошла,
Не рассказала ничего,
Стихов последних не прочла.
Но камень давит жизнь мою,
И неподвижная тоска.
Я прошлого не узнаю
В твоих расширенных зрачках.
Как страшно — невесёлый друг, —
Как трудно жить с такой тоской,
В кольце бессильно сжатых: рук,
Неверующей и больной,
С такой свинцовой головой.
«Я плачу над пестрою маской…»
Я плачу над пестрою маской,
Разорванной мною в клочки.
Я плачу над детскою сказкой,
Над радостью прежней тоски.
Глухими, как осень, ночами
Считаешь ты бьенье минут.
За сжатыми хмуро плечами
Тревожные тени растут.
Читаешь, твердишь про искусство,
Скрываешь беспомощность рук.
А сердце узнал, о, как пусто
Тебе, мой обманутый друг.
«Отошло, отпело, отзвенело…»
Отошло, отпело, отзвенело.
Жизнь замедлила неровный шаг.
До смешного изменилось тело
И смешно состарилась душа.
Ни высот, ни мудрости не надо.
Раздавило чувство пустоты.
За проржавленной оградой сада
Мокнут оголённые кусты,
Пусть с беспомощною простотой
Первому идущему навстречу
Я сейчас скажу, как в этот вечер
Мне не хочется идти домой.
«Склоним устало ресницы…»
Склоним устало ресницы
В сумерках синего дня.
В комнатах будем томиться,
Не зажигая огня.
И за большим самоваром
Возле оплывшей свечи,
Может быть, вспомним о старом,
И, повздыхав, замолчим.
Бросим нескладные фразы,
Полные дряхлой тоски.
Взглянем в пространство, — и сразу —
