Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 130
Ирина Николаевна Кнорринг
И в синий холод вечеров глухих,
Когда устанем мы от слов и вздохов,
Мы будем медленно читать стихи,
Ведь каждый, как умеет, славит Бога.
Я буду слушать тихий голос твой,
Перебирать любимые страницы.
Я буду тихо-тихо над тобой
Склонять густые, длинные ресницы.
Б.К. Зайцеву («Было света и солнца не мало…»)
Было света и солнца не мало.
Было много потерь — и вот —
Говорят, что я взрослой стала
За последний, тяжёлый год.
Что же? Время меняет лица,
Да оно и не мудрено.
Невозможное реже снится,
Дождь слышнее стучит в окно.
Жизнь проходит смешно и нелепо.
Хорошо! А каждый вопрос
Разлетается лёгким пеплом
Чуть дурманящих папирос.
Я не стала больной и усталой,
И о прошлом помню без зла:
Я и лучше стихи писала,
И сама я лучше была.
Жизнь короткая — вспомнить нечем.
День дождливый за мглистым днём.
А уж где-то в душе намечен
Еле видный, тихий надлом
«На стене — неподвижные тени…»
На стене — неподвижные тени.
Ветер свищет в каминной трубе.
Весь мой день — это только томленье,
Напряжённая мысль о тебе.
На камине часы. Плохо виден
В первой комнате их циферблат.
Если даже меня ты обидел,
Всё равно, ты мне ближе, чем брат.
Сам не знаешь, чего ты бормочешь,
Только чувствуешь смутно: не то.
Будешь помнить: таинственность ночи,
Тихий голос и белый платок.
Весь мой день — это жалобный ветер
Долго свищет в каминной трубе…
Неужели кому-нибудь третьему
Я потом расскажу о тебе?
«Я не забыла тёмный свод моста…»
Я не забыла тёмный свод моста,
И статую, и чёрную решётку.
Ведь я тогда была совсем не та.
Уж целый год прошёл. А помню чётко.
Всё помню: каждое движенье рук,
И каждое уроненное слово,
В душе — тупая боль, почти испуг,
И гул Парижа — странного, чужого.
Как оскорблял меня тот тихий страх,
Как бил по нервам рёв автомобилей…
Уж год прошёл. А помню, как вчера,
Всё то, что вы давно забыли.
«Ты ушёл. И сгустились тучи…»
Ты ушёл. И сгустились тучи.
Ветер бросил свой резкий свист.
Ты оставил мне томик Тютчева
И исписанный мелко лист.
В этой комнате — сумрак серый,
Тёмно-жёлтые пятна обой.
Жадно смотрят четыре химеры,
Напряжённо следят за мной.
Я в себе заглушала жалость,
Послезавтра — знаю — придёшь.
А на ставни, мне показалось,
Вдруг посыпался крупный дождь.
И ведь завтра не станет лучше,
Будет день больным и сухим.
Я подклеила томик Тютчева
И вложила твои стихи.
«Ты принёс мне стихи о Версале…»
Ты принёс мне стихи о Версале,
О Версале под сеткой дождя:
Вечерели свинцовые дали,
Старый парк оголел, обнищал.
Это правда: промокли до нитки,
Всё бродили под мелким дождём.
Уже заперли в парке калитки,
И пошли мы окружным путём.
Мне сутулила плечи усталость,
Всё мерещился прежний, другой.
И сама я себе показалась
Нехорошей, жестокой, дурной.
Разве сердце не грызла тревога,
Разве боль не томила остро
