Читать «Глухарь» онлайн - страница 41

Первые беглые взгляды брошенные мной, пока я шел из карантинного помещения с матрасом в руках, навели тоску. Я зафиксировал забор с колючей спиралью, недавно покрытые жестью караульные вышки, идеально выметенные дорожки, красный лоскут на флагштоке, подстриженные в каре кусты и деревянный забор промзоны, декорированный цитатами из «Морального кодекса строителя коммунизма».

Все это, взятое вместе, навело меня на мысль, что место это сучье, и людям здесь живется не легко.

Излишне объяснять тебе кто такие «козлы». Но смею заверить тебя что там, где ты сидел, настоящие козлы тебе не встречались.

Козлы — это прислужники ментов. Проводники их замыслов. Прислужники озверевшие, поскольку срок их биологического существования напрямую зависит от качества услужения.

Думаю что на Руси оттого так не любят ментов, потому что русские никогда в своей жизни не чувствовали себя ответственными за происходящее. Такие бердяевские недоанархисты.

Над нами постоянно возвышался какой-нибудь деспот. И если деспот был лишь номинальной фигурой, если был слабохарактерным, вольничать позволял, то мы его осмеивали и сносили с постамента. А если он был маниакальным душегубом с навязчивой идеей вселенского господства, то мы ненавидели его до обожания. Причем обожание доставалось только тирану, тогда как ненависть и проклятия сыпались на головы тех, кто по долгу службы поддерживал и укреплял тиранию.

Именно поэтому такое восхищение и понимание вызывали у нас всевозможные бунтари, разбойники, каторжники и прочие несогласные, если даже эти «несогласные», всего-то, тырили у пенсионеров сумки в общественном транспорте.

Тем не менее, вся эта мелкая шушера, попадая в «места не столь», становилась частью большого преступного мифа. Это о них слагаются убого рифмованные куплеты песен приблатненных исполнителей. Тех песен, от прослушивания которых тоже прогрессирует преждевременная деменция о которой доктор отзывался как о самой страшной форме утраты разума.

Мир ничтожеств, где редкие личности похожи на сваленные бурей деревья. А вокруг…

Ну представь себе! Был никем, никак не назывался, участковый ему подзатыльники отвешивал и вдруг — арестант! Частица преступного сообщества! Круто. И не весело.

Не получается весело.

И не получится.

Потому что в издевательстве человека над человеком, в унижении человека человеком нет ничего веселого. И в желании отстоять право на собственное мнение тоже нет ничего потешного. И весь этот терминологический бред — «мусора», «пацаны» — весь этот неодушевленный механизм подчинения работает на естественном топливе человеческой глупости.

Какая же уродливая харя у этого вечного двигателя!

Если хочешь понять сущность явления, попробуй спровоцировать ситуацию при которой явление отреагирует на твои действия всей своей сущностью. Только во время увернись.

Методом действия эта формула стала много позже. А тогда все познания приобретались случайно, неосознанно, по наитию. И в роли провокатора всегда выступала собственная шкура.