Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 141

Толпа обыкновенно подчиняется в своих решениях впечат­лениям данной минуты, поэтому каприз страстей одинаково мог внушить мятежным легионам и готовность сложить свое оружие у ног императора, и желание вонзить это оружие в его грудь. Если бы какой-нибудь проницательный философ постарался объяснить нам внутреннее значение этого стран­ного факта, мы, может быть, узнали бы от него тайные при­чины смелости государя и покорности войск; а если бы этот факт был рассказан нам каким-нибудь здравомыслящим ис­ториком, мы, может быть, нашли бы, что геройское поведе­ние, по-видимому достойное самого Цезаря, сопровождалось такими обстоятельствами, которые придают ему более прав­доподобия и низводят его до общего уровня характеристиче­ских особенностей Александра Севера. Дарования этого пре­красного государя, как кажется, не достигали одного уровня с трудностями его положения, а твердость его образа дейст­вий не могла равняться с чистотою его намерений. Его добро­детели, точно так же как и пороки Элиогабала, получили отпечаток слабости и изнеженности от мягкого климата Си­рии, откуда он был родом. Впрочем, он стыдился своего ино­земного происхождения и снисходительно выслушивал уве­рения льстецов, что он происходит из древнего римского аристократического рода. Гордость и жадность его матери омрачили блеск его царствования, а тем, что она заставляла его в зрелых летах оказывать ей такое же повиновение, какого она требовала от его неопытной юности, Мамея подвер­гала насмешкам и себя, и своего сына. Трудности войны с персами возбудили неудовольствие в армии, а ее неудачный исход лишил императора репутации хорошего полководца и даже хорошего солдата. Таким образом, все причины подготовляли и все обстоятельства ускоряли переворот, навлек­ший на Римскую империю длинный ряд междоусобиц и об­щественных бедствий.