Читать «Закат и падение Римской Империи» онлайн - страница 142

И распутная тирания Коммода, и внутренние раздоры, вызванные его смертью, и новые принципы управления, ус­тановленные государями из дома Севера, - все способствова­ло усилению опасного могущества армии и уничтожению еще не совсем изгладившихся в душе римлян слабых следов уважения к законам и к свободе. Мы постарались с возмож­ной последовательностью и ясностью объяснить причины этой внутренней перемены, расшатавшей коренные основы империи. Личный характер императоров, их победы, зако­ны, безрассудства и судьба могут интересовать нас только в той мере, в какой они находятся в связи с общей историей упадка и разрушения монархии. Но несмотря на то что все наше внимание сосредоточено на этом важном предмете, мы не можем обойти молчанием чрезвычайно важного эдикта Антонина Каракаллы, предоставлявшего всем свободным жителям империи звание и привилегии римских граждан. Впрочем, эта безмерная щедрость не была внушена велико­душием, а была результатом гнусной алчности; чтобы убе­диться в этом, необходимо сделать краткий обзор положения римских финансов с блестящих времен республики до царст­вования Александра Севера.

Осада Вейи в Тоскане, которая была первым значитель­ным предприятием римлян, тянулась более девяти лет не столько по причине неприступности городских укреплений, сколько вследствие неопытности осаждающих. Непривыч­ные лишения в течение стольких зимних кампаний на рас­стоянии почти двадцати миль от дома требовали каких-ни­будь особых поощрений для армии; тогда сенат благоразумно предотвратил взрыв народного неудовольствия, назначив солдатам постоянное жалованье, которое оплачивалось об­щим налогом, разложенным на всех граждан соразмерно с их состоянием. В течение более двухсот лет после взятия Вейи победы республики увеличивали не столько богатство, сколько могущество Рима. Италийские провинции уплачивали дань лишь военной службой, а огромные морские и су­хопутные военные силы, участвовавшие в Пунических вой­нах, содержались за счет самих римлян. Этот великодушный народ (такой благородный энтузиазм нередко внушается свободой) безропотно подчинялся самым тяжелым и добро­вольным лишениям в основательной уверенности, что он скоро будет наслаждаться обильными плодами своих тяже­лых усилий. Oн не обманулся в своих ожиданиях. В течение немногих лет богатства Сиракуз, Карфагена, Македонии и Aзии были с торжеством перевезены в Рим. Одни сокровища Персея простирались почти до 2 000 000 ф. ст., и римский народ, сделавшийся повелителем стольких племен, был навсег­да освобожден от тяжести налогов. Постоянно возрастав­шие доходы с провинций оказались достаточными для пок­рытия обыкновенных расходов на содержание армии и правительства, а излишние запасы золота и серебра складыва­лись в храме Сатурна и предназначались на непредвиденные нужды государства.

История, может быть, ни разу еще не понесла более важ­ного или более непоправимого ущерба, чем тот, который ей причинила утрата завещанной Августом сенату интересной записки, в которой этот опытный государь с такой точностью вывел баланс доходов и расходов Римской империи. Не имея возможности справляться с этим ясным и полным доку­ментом, мы вынуждены собирать в одно целое отрывочные сведения из сочинений тех древних писателей, которые слу­чайно отклонялись от блестящих сюжетов исторического по­вествования для того, чтобы заняться сюжетами более полез­ными. Нам известно, что благодаря завоеваниям Помпея азиатские налоги возросли с 50 до 135 миллионов драхм, то есть почти до 4 500 000 ф. ст. При последнем и самом бес­печном государе из рода Птолемеев доходы Египта, как уверяют, простирались до двенадцати с половиной тысяч талан­тов, то есть более чем до 2 500 000 ф. ст. на наши деньги, но впоследствии они значительно увеличились благодаря стро­гой бережливости римлян и благодаря расширению торговли с Эфиопией и Индией. Источником обогащения для Егип­та служила торговля, а для Галлии - военная добыча; однако Размер налогов, которые уплачивались этими двумя провин­циями, был почти один и тот же. Те десять тысяч евбейских или финикийских талантов, составлявших на наши деньги около 4 000 000 ф. ст. которые побежденный Кар­фаген должен был выплатить в течение пятидесяти лет, бы­ли весьма скромным свидетельством превосходства римских сил и не могут выдерживать ни малейшего сравнения с размерами тех податей, которыми были обложены земли и денежные капиталы местных жителей, когда плодородные берега Африки обратились в римскую провинцию.