Читать «Никоарэ Подкова» онлайн - страница 3

Дед Саву кинул печальный взгляд на родное ясеневое дерево, сбрасывавшее под дуновением вечернего ветра опаленные ранней засухой листья. Взор его устремился дальше, к зеркалам речных плесов, сверкавших среди лугов, и к горам, повитым голубыми туманами.

Услыхав сетования старичка Саву, подошли и другие крестьяне, отдыхавшие в тени ореховых деревьев.

Вздохнул дед Саву Фрэсинел и умолк; потом поднял глаза и кротко улыбнулся окружившим его людям, потирая загорелой дочерна рукой колючую бороду.

— Послала меня нынче бабка Чиряша на ярмарку. «Пойди, — говорит, поразведай, какие слухи ходят по белу свету». Я уж знаю: без меня вволю наплачется бабка, сынов жалеючи. И не услышал я в Тукилацах доброй вести. Уж год и девять месяцев, как мы ждем.

Люди хранили молчанье; слышен был только шелест сухих листьев, которые сметал ветер и, кружа в воздухе, уносил к вершине холма.

Дед Саву промолвил со вздохом:

— Говорит моя бабка Чиряша: «Хоть бы кто поведал, как там все случилось, где пали наши сыны и все ополчение со своим господарем. Никто не поведает, никто не скажет, как там все случилось. Сколько времени прошло, а мы все томимся, ничего о том не зная».

На слова эти отозвался какой-то мужчина, по виду нездешний:

— Что ж, на такой вопрос и ответ найдется.

Этот высокий и статный человек с длинными седеющими волосами до тех пор не вмешивался в беседу крестьян, он все разговаривал вполголоса со своим товарищем; тот был помоложе, ловкий, смуглый, с пушистой черной бородкой. Оба не отходили от своих сытых лошадок и кованой телеги, на которой прикатили сюда в час завтрака. Похоже было — купцы едут, и все понимали, что для охраны товара припасено у них доброе оружие.

Рэзеши удивленно уставились на незнакомца.

— Любезный, — сказал, приосанившись Горашку Харамин, — коли ты знаешь — говори, не томи, не держи нас в неведенье. А мы наполним кружки и будем слушать тебя, как самого пророка. Может статься, побывал ты в Нижней Молдове и собрал вести?

— Нет, мне с товарищем довелось побывать в бою при Рошканах и Кагуле и видеть своими глазами.

— Вот как! Вы в самом войске Иона Водэ были?

— Были, и Господь уберег нас от гибели.

— А сейчас куда путь держите?

— А сейчас едем по своим делам. Куда — не спрашивайте.

— Как я понимаю, — запинаясь и уже мягче проговорил корчмарь, — твоя милость не молдаванин, по звуку речи ты — валах.

— Хороший у тебя слух, батяня[8] Горашку, — ответил, улыбаясь, приезжий. — Уж не певчий ли ты церковный?

— Певчий. И скажу, не хвалясь: такого голоса не сыщешь по всей Молдове.

— Угадал ты. Я и в самом деле валах из Бузэузского края. Зовут меня Раду Сулицэ, и в юности учился я при епархии. А потом отправился по свету счастья искать и стал служить молдавским господарям. И в годы княжения Иона Водэ дослужился до чина думного дьяка. Послушайте, люди добрые, расскажу я вам всю правду.

— Расскажи, друг-чужестранец, — раздался чей-то пронзительный голос. — Жаждем мы правды, яко олени жаждут влаги вдали от ручья.

Человек, выкрикнувший эти слова, подошел к дьяку Раду. Казалось, он хочет клюнуть его острым своим носом, но он только обнял приезжего и поцеловал в висок.