Читать «Табакерка императора» онлайн - страница 62
Джон Диксон Карр
Ева выпрямилась.
— Тебе никогда не приходило в голову, — осведомилась она, — что ты просто бесстыжий наглец?
Тоби выглядел так, словно не мог поверить своим ушам.
— Тебе не казалось забавным, — продолжала Ева, — что ты проповедовал мне высокие моральные принципы, изображая благородного сэра Галахада,[12] а сам держал на поводке эту девицу все время, как мы с тобой знакомы?
Тоби был в ужасе.
— Право, Ева! — пробормотал он, нервно озираясь, как будто боялся оказаться лицом к лицу с управляющим банком, месье Дюфуром.
— Да, право! — передразнила Ева. — Тьфу!
— Не ожидал услышать от тебя такие выражения.
— Выражения! А как насчет действий?
— Каких действий?
— Значит, ты можешь «простить и забыть» то, что делаю я? Еще бы, ты, лицемерный Урия Хип![13] А как же насчет твоих высоких идеалов, простодушный молодой человек со строгим моральным кодексом?
Тоби был не только озадачен, а изумлен такой реакцией. Он продолжал близоруко моргать, совсем как его мать.
— Но это совсем другое дело, — запротестовал он тоном взрослого человека, объясняющего ребенку очевидные вещи.
— Почему?
Тоби не находил слов. Казалось, от него требуют объяснить дюжиной фраз принципы строения Солнечной системы или всего мироздания.
— Моя дорогая Ева! У мужчины бывают… ну, импульсы.
— А у женщины, по-твоему, их не бывает?
— Вот как? — ощетинился Тоби. — Значит, ты признаешь?
— Что признаю?
— Что снова связалась с этой свиньей Этвудом?
— Я не говорила ничего подобного. Я сказала, что у женщины…
— О нет. — Тоби покачал головой с видом человека, который обладает знаниями, доступными лишь богам. — Не у приличной женщины. Вот в чем разница между нами. Если у женщины бывают такие импульсы, она не леди и не стоит того, чтобы ее идеализировали. Поэтому ты меня так удивила, Ева. Не возражаешь, если я выскажусь откровенно? Ты знаешь, что я ни за что на свете не стал бы тебя обижать. Но я не могу молчать о том, что у меня на душе. Этим вечером я увидел тебя в новом свете. Мне кажется…
Ева не прерывала его.
Она равнодушно отметила, что Тоби стоит слишком близко к огню, что серая ткань его брюк уже начинает морщиться и дымиться и что в следующую секунду ему обожжет ноги. Но эта перспектива ее не волновала.
Монолог прервала мадемуазель Прю, которая вошла, постучав в дверь, и поспешила к столу с виноватым видом.
— Мои нитки, — объяснила она. — Я ищу еще одну катушку.
Прю начала рыться в корзине с рукоделием, покуда Тоби подпрыгнул от боли, когда ткань обожгла ему икры, а душа Евы танцевала сарабанду при виде этого.
— Дорогой Тоби, и вы, мадам, — продолжала мадемуазель Прю. — Могу Я попросить вас не кричать так громко? Мы здесь ведем себя респектабельно, и шум побеспокоит соседей.
— Разве мы кричали?
— Еще как. Я не могла разобрать слова, так как не понимаю по-английски. Но это звучало скверно. — Она достала катушку красных ниток и поднесла ее к свету. — Надеюсь, у вас нет разногласий по поводу… компенсации?
— Есть, — сказала Ева.
— Мадам?
— Я не хочу выкупать у вас вашего любовника, — продолжала дочь старого Джо Нила, таким образом четко давая Тоби отставку. Справедливость требует отметить, что этот аспект дела сердил Тоби не меньше, чем Еву. — Но могу сделать вам предложение. Я заплачу вам двойную компенсацию, если вы убедите вашу сестру Иветт признаться полиции, что она заперла передо мной заднюю дверь моего дома ночью, когда был убит сэр Морис Лоз.