Читать «Метафизика исповеди. Пространство и время исповедального слова. Материалы международной конференции» онлайн - страница 15

Возможно ли покаяние для беса, для человека "муравьиной необходимости"? Думается, что нет. Он – нигилист по своей сути.

Для него нет иной традиции, кроме им же самим придуманной или взятой на веру извне. Но ведя по существу монадообразное существование, он с легкостью необыкновенной откажется – если потребует новая необходимость – и от этой "традиции", ибо он не видит себя ее созданием и не несет за нее ответственность. Признать, что он (или ему подобные) разрушил храм – с трудом, но можно. Принести покаяние – нет, так как сразу же появятся на помощь всемогущие внешние силы, оправдывающие его... бессилие, но сохраняющие его "я". Покаяние же требует в корне иной жизни, иной психологии, всего иного – оно требует от этого человека самостоятельного принятия ответственности за прошлое, что для него, этого "я", невозможно.

Признание И.Ставрогина несет на себе оттенок геростратовой психологии разрушения человечности. Но ему не в чем и не перед кем покаяться, ибо и в других он видит лишь ту или иную степень воплощения бесовства от "муравьиной необходимости" – не важно: внутренней или внешней. На это он и рассчитывал, создавая свою исповедь. Утвердить свое "я" эстетизацией зла, а не отказаться, не отречься от этого "я". Тихон для И.Ставрогина – не является и не может быть нравственным авторитетом. Тихон тоже желает утвердить себя, свою "муравьиную необходимость" путем бесполезной попытки привести И.Ставрогина к покаянию. Тихону также нужна победа своей фантазии. Поэтому Тихон – "проклятый психолог" – по сути дает санкцию на новое зло, бессильный предотвратить его, остановив И.Ставрогина не уже содеянном. В лице Тихона можно увидеть посюстороннюю (земную, повседневную) бессильность официального православия, а, следовательно, и невозможность принятия покаяния по его настоянию. Потому и признание – да, покаяние -нет. Поступок осознания по иным мерка, чем религиозный грех. Гордыня "я" непреодолима. Тихон зовет И.Ставрогина преодолеть гордыню тем, результатом распада чего это гордыня (и сам Ставрогин) является. Идея третьеримской (по значению) России не оправдалась, оставив индивиду лишь гордыню, но не пути продуктивного будущего; эта идея не породила ответственности индивидуальной, зато привила индивиду чувство избранности. Бесы не раскаются, т.к. не верят в третьеримскую Россию, а будут стараться перекроить ее по иным мерка, либо довольствоваться высотой своего сознания бесполезности того и другого и доказывать это действиями на подвернувшемся человеческом материале. И повсюду – ситуация нравственного тупика. Но Ставрогин – слишком умный бес: не в пример другим он видит бессилие идеи прошлого и чуждость иноземных идей будущего. И потому он находит себе другое бесовское поприще.