Читать «Книгоедство» онлайн - страница 178

Из мелких цензурных подвигов (которые в своей совокупности складываются в величественную картину) на поприще литературного цербера отмечу следующие. Будучи главой литературной комиссии по изданию Полного (юбилейного) собрания сочинений Л. Н. Толстого, Фадеев вместе с другими комиссионерами адресует А. Жданову, тогдашнему главарю от идеологии, письмо со следующими предложениями:

Из текстов издания исключить «Азбуку» и «Книгу для чтения», «Критику догматического богословия», «Соединение и перевод четырех Евангелий», «Краткое изложение Евангелия», «Царство Божие внутри нас», «Мысли мудрых людей», «Круг чтения» и «Путь к жизни». К томам, включающим публицистические и теоретические произведения Толстого, а также к томам с дневниками и письмами Толстого к разным лицам должны быть предпосланы статьи с марксистско-ленинским анализом произведений Толстого.

Это предложение, как говорится, предложено в 1947 году, а шестью годами раньше (1941) Фадеев пишет донос на писателя Вересаева, который по старческому своему неразумию умудрился написать фельетон, ругающий отечественную цензуру, и послать его не в какой-нибудь «Магаданский разнорабочий», а в главный орган писательской организации СССР – «Литературную газету». Фельетон, конечно же, не прошел, он был перенаправлен в ЦК с фадеевским комментарием: «За всей статьей Вересаева чувствуется задняя мысль – дискредитировать редакторов как работников на службе у советского государства, как проводников политики нашего государства».

Говоря короче, писатель Фадеев своими же граблями схлопотал себе по сопатке, и, как учат нас Маркс и Гегель, всё это соответствует логике всемирно-исторического процесса и нисколько не противоречит категорическому императиву немецкого философа Канта.

«Морские стихи» К. Сутягина

Черное море, белый пароход

черное море, белый пароход

черное море, белый пароход

белая жопа с черной полосой

Это морское стихотворение называется «Ночь», оно открывает книгу. На самом деле книгу писали одновременно и поэт (К. Сутягин), и художник (А. Шевченко), поэтому трудно передать словами ее морской и веселый дух. Так, например, между каждой процитированной выше строчкой пробегает нарисованная морская волна, которую мне не изобразить наглядно из-за моих хреноватых знаний по части компьютерной графики.

Книжка элегантна, как молодая леди, та, что изображена на обложке. Радует в ней игра шрифтами, тот здоровый конструктивистский дух, завещанный нам Эль Лисицким и Родченко.

И опять же – митьковский след, вьющийся по морскому песочку...

Кстати, о Сутягине и Шевченко. Вот что написали о них их товарищи В. Белобров и О. Попов в предисловии к одной сутягинской книжке: «Шевченко – толстый, а Сутягин – низенький. Если бы они подрались, то Шевченко Сутягину пожалуй бы навалял... Взять другой случай. Если бы они вдруг оказались на необитаемом острове без продуктов. Кто из них первый не выдержит? С одной стороны, вроде Шевченко, потому что привык много жрать. С другой – Сутягин, потому что Шевченко толще и у него больше запас жира, как у верблюда...»