Читать «Книгоедство» онлайн - страница 179
Александр Етоев
Оставим этот гамлетовский вопрос без ответа.
Однажды в России наступила зима, совпавшая с годовщиной Великой Октябрьской революции. По случаю праздника были срочно оглашены следующие декреты:
...Передать народу всю землю уезда, со всеми угодьями и со всякой движимостью, со всеми спиртными напитками и без всякого выкупа...Передвинуть стрелку часов на два часа вперед или на полтора часа назад, все равно, только бы куда передвинуть...Слово «черт» надо принудить снова писать через «о», а какую-нибудь букву вообще упразднить, только надо подумать, какую. И наконец заставить тетю Машу в Андреевском открывать магазин в пять тридцать утра, а не в девять...
Не пугайтесь, это не цитата из выступления Зюганова на митинге КПРФ, состоявшемся в Москве на Лубянской площади по случаю очередной октябрьской годовщины. Это отрывок из незабвенного Ерофеева, его великой поэмы в прозе «Москва – Петушки», по сравнению с которой любой Зюганов и любые революции вместе или раздельно взятые кажутся не более чем соринкой в смеющемся глазу Клио, шаловливой музы всемирной и отечественной истории.
P.S. Интересная библиографическая подробность: цены двух первых изданий книги, вышедших в издательстве «Интербук» в 1990 году, устанавливал самолично автор. Экземпляр поэмы в первом издании стоил 3 руб. 62 коп., во втором – 4 руб. 12 коп.
Верный способ, когда не знаешь, с чего начать, – начинать с цитаты. Так я и сделал, раскрыл наугад последнюю книгу Юрия Коваля («АУА») и сразу же наткнулся на фразу: «Весной 1978 года мучился, не зная, как начать письмо некоторой особе. И начал его с изображения собственных сапог».
Что ж, с сапог так с сапог. Я тут же залез в кладовку, достал свои старенькие резиновые бахилы и подумал, сколько болот исхожено в них, родимых, сколько маслят, подберезовиков, волнушек отражалось в их зеркальной резине в веселые мои грибные походы.
И стало мне отчего-то грустно. Я убрал сапоги в кладовку и вернулся к письменному столу. Потом косо посмотрел за окно, увидел небо над Озерками и вспомнил другое небо – солнечное, белое и широкое – «близорукое армянское небо».
Лето 1981 года. Ночь, жара, Ереван. В гостинице нет воды. Мы купаемся прямо в фонтане на какой-то из городских площадей. Темно, мы стараемся не шуметь, чтобы не напугать прохожих.
Мы – это Миша Пчелинцев, Гек Комаров, Гриша Беневич, Володя Чикунский, Аркаша Шуфрин, я, кто-то еще, всех сейчас и не вспомнить. Мы – участники археологической экспедиции, приехали раскапывать курганы в Араратской долине. Курганы древние, средняя бронза, две с половиной тысячи лет до Иисусова Рождества.
Какая роскошь в нищенском селенье
Волосяная музыка воды!
– эти строчки Осипа Мандельштама написаны как раз про то место, где наша отважная экспедиция ковыряла землю лопатами.
Аштарак, поселок, а скорее небольшой городок, в 40 км от Еревана.
Под Аштараком, между частным пшеничным полем и частным фруктовым садом, мы и разбили наши палатки.