Читать «Книгоедство» онлайн - страница 177
Александр Етоев
Нам надоели бумажные страсти —
Дайте жить с живой женой!..
Вот так-то! Не просто с женой, а с женой живой! Вся поэма состоит из пяти картин, включая пролог, отрывки из которого я сейчас процитировал. Поэма откровенно богоборческая, пролог тому подтверждение. На афишке, выпущенной специально к театральной премьере и расклеиваемой на всех городских заборах и тумбах, кратко и убедительно пересказывается содержание каждой картины.
I картина: Белые и черные бегут от красного потопа.
II картина: Ковчег. Чистые подсовывают нечистым царя и республику. Сами увидите, что из этого получается.
III картина: Ад, в котором рабочие самого Вельзевула к чертям послали.
IV картина: Рай. Крупный разговор батрака с Мафусаилом.
V картина: Коммуна. Солнечный праздник вещей и рабочих.
Друзья считали Маяковского гением, враги – бездарем, хулиганом, хамом. В обществе он вел себя вызывающе, сознательно делая из себя мишень для печатной и непечатной брани. Коммунисты его сделали классиком, насаждая, по словам Пастернака, как картошку при Екатерине. Впрочем, Ленин стихи Маяковского на дух не переносил, всячески ругая за формализм. Зато Сталин, хоть и не читал, но хвалил и даже назначил его в советской литературе первым красным поэтом, вроде маршала Буденного в армии, – правда, посмертно.
Можно к Маяковскому относиться, как относились Чуковский и Пастернак, – с любовью. Можно – как Булгаков: уважительно, но с иронией. Можно – с ненавистью, как Бунин. Впрочем, нет – автор «Жизни Арсеньева» и «Темных аллей» все же один раз отозвался о Маяковском если не дружелюбно, то, во всяком случае, без обычного своего сарказма. Это когда сравнивал Маяковского и Есенина, их визиты в Америку и рассказы по возвращении оттуда: «Нет, уж лучше Маяковский! Тот, по крайней мере, рассказывая о своей поездке в Америку, просто “крыл” ее, не говорил подлых слов о „мучительной тоске“ за океаном, о слезах при виде березок».
Единственно, как к Маяковскому относиться нельзя, – это с равнодушием. Что порою бывало в школьные годы чудесные на уроках литературы.
Как известно, этот классический советский роман о подвиге молодых подпольщиков, написанный в 1945 году по горячим следам событий, был подвергнут разгромной критике и в 1951 году переписан автором в соответствии с требованиями Главлита. Претензии же к роману были простые: недостаточное освещение руководящей роли партии в организации подпольной молодогвардейской дружины. То есть практически главный литературный начальник всех писателей советской страны получил по шее от собственной же цензуры. Этот удар по сути был черной меткой, намеком на неустойчивость положения любого человека, принадлежащего к партийной номенклатуре, в той системе государственных ценностей, которой принадлежал Фадеев. Результат – длительные запои и самоубийство в мае 1956 года. Впрочем, этому предшествовала фраза в докладе на XX партийном съезде (1956), в которой Фадеева всенародно объявили «властолюбивым литературным генсеком».
