Читать «Внуковскій лес» онлайн - страница 7

— Едем мы по степи, — рассказывал, поддергивая штаны, Феликс, — и вдруг видим отару. Подъезжаем. пастух, старый дед, поднимает руку. Останавливаемся. "Здорово, Минька", — говорит пастух Шолохову. "Здорово", — отвечает классик. "А нет ли у тебя, Минька, трояка на опохмел?" — спрашивает дед. "Жара ведь страшенная, — смеется Шолохов, — как же ты водку будешь пить?" "А как же ее не пить, Минька?" — тоже смеется дед.

— Ну и что, дал трояк? — спросил я жену.

— Конечно, дал, — пожала она плечами. — На водку всегда дадут.

Водка водкой, но сейчас я имел дело с белой "волгой".

— Товарный вид! — закричал, с трудом вылезая из "волги", пузатый водитель. — Ты мне товарный вид попортил!

— Это у меня вид, — сказал я. — Вон какая вмятина.

На "волге" железа было гораздо больше, чем на "жигулях", и моя вмятина на заднем крыле выглядела ужасающе. Водитель посмотрел поочередно на свою машину, потом на мою вмятину.

— Ладно, — сказал он, — гони четвертную — и разъедемся.

Мы с Петей пошарили по карманам, набрали двадцать пять рублей и отдали водителю "волги".

— Ну и поездочка! — хлопнул меня по плечу Петр. — Зато машину обновили.

Он был легкий парень.

— И что теперь? — спросил я, проглотив комок в горле.

— Ремонтировать! — удивился Петр. — Выпрямят, отрихтуют, покрасят — и снова будет как новенькая.

Но выглядеть как новенькая нашей "шестерке" уже не было суждено. Попасть в автомастерскую тогда можно было только по большому блату, и моим крылом занимался дядя Миша из гаражей.

— Ручная работа! — сказал Леонид, оглядев отремонтированную машину. — Сам делал?

— У самого было бы хуже, — вздохнул я.

— Ездить вообще-то можно, — утешил меня Леонид. — Зато теперь не угонят.

— Почему? — удивился я.

— Слишком приметная машина. На рыбалку собираешься?

— Конечно, — кивнул я. — Маленько подсохнет — и к тебе в деревню. Теперь мне сам черт не брат.

Однако рыбалка отменилась, потому что нам выделили творческую мастерскую во Внукове.

3

С пятидесятых годов во Внукове существовал пионерский лагерь при Союзе писателей. Сначала в него ездила моя жена, как писательская дочка, потом Петя, как писательский внук. К концу семидесятых пионерлагерь трансформировался в творческие мастерские. Был выстроен поселок с пятью кирпичными коттеджами, здесь же котельная с баней, неподалеку двухэтажный деревянный дом кастелянши, на первом этаже которого размещался буфет. Как и в любом поселке тех времен, в нем были комендант, бухгалтер, сестра-хозяйка, слесарь-сантехник, охранник и даже водитель рафика, отвозивший страждущих на станцию. Кроме того, на территории поселка росли голубые ели, лиственницы, дубы, сосны, березы и кусты шиповника, бересклета и орешника. Это был цивилизованный островок на окраине леса, спускающегося к речке Ликова, воду которой моя жена помнила еще прозрачной.

— Мы в ней купались, — сказала она. — На дне камушки были видны.

В это трудно было поверить, потому что сейчас речка была обыкновенной канавой, заросшей тростником и рогозом. Рыба в ней отдавала запахом керосина. Близость внуковского аэропорта все-таки имела значение.