Читать «Внуковскій лес» онлайн - страница 6

Гаишники об этом выезде из арки нашего дома хорошо знали и изредка караулили жильцов вроде меня. Однажды я выехал — и прямиком в их распростертые объятия.

— Нарушаем, Александр Константинович, — сказал капитан, изучив мои права.

— Да уж... — понурился я. — Срочно на дачу надо, а объезжать далеко.

— Серьезное нарушение, целых два, — посмотрел на меня капитан. — Составляем протокол?

— Можно без протокола?

Мы сошлись на тысяче, тогда это была приемлемая цена.

— В следующий раз будьте внимательнее, — сказал гаишник, возвращая права.

Следующий раз не заставил себя долго ждать.

Назавтра я снова выехал на проспект через арку — и увидел того же капитана с палкой.

— Опять вы?! — опешил он.

— Вы же здесь раз в год стоите, — тоже удивился я.

— Иногда и два раза в год, — смутился гаишник, но быстро взял себя в руки. — На дачу?

— Куда же еще, — пробурчал я. — Но это несправедливо — стоять два дня подряд на одном месте.

— Знаете, Александр Константинович, — внимательно посмотрел мне в глаза капитан, — у вас очень знаменитая фамилия.

— И что?

— Я бы на вашем месте написал заявление туда, — показал пальцем вверх гаишник.

— Зачем?

— Чтобы вам выдали особое разрешение.

— Какое?

— Ездить по собственным правилам. Чтобы вот тут, на лобовом стекле, был прикреплен талон, а на нем большими буквами написано: "На дачу!"

— Вот ваша тысяча, — достал я из кармана бумажник.

— А вы на досуге поразмышляйте, — козырнул капитан.

После этого я перестал выезжать на проспект из арки. Но история с капитаном случилась годы спустя. А в тот день, когда я влетел в сугроб, мои приключения не закончились.

Должен признаться, в середине восьмидесятых Москва утопала в снегах отнюдь не случайно. Верно, это был знак, подаваемый свыше, однако никто на него не обращал внимания. И в первую очередь его не замечали дворники. Если крупные автомагистрали еще как-то расчищались — все-таки генсекам и их приспешникам нужно было ездить в аэропорты и другие места, — то боковушки рядом с проспектами, по которым разъезжали простые граждане, были брошены на произвол судьбы. В них вязли даже "нивы", не говоря уж о "жигулях" шестой модели.

По такой вот занесенной снегом боковушке мы пробивались к своему дому, когда навстречу нам вырулила "волга". Моя машина уже почти поравнялась с ней, когда водитель "волги" газанул и та пошла юзом.

— Газу! — заорал Петр.

Я дал газу. Моя машина тоже пошла юзом, и мы встретились. Удар был довольно сильный.

"А “волга”-то белая, — подумал я, вылезая из машины. — Не зря мы Феликса вспоминали".

Феликс был записным анекдотчиком, и Алена вчера со смехом рассказывала о поездке группы писателей, среди которых был Феликс, на Дон, к Шолохову. Классик советской литературы был прост. Он принял писателей в своем доме, накормил хорошим обедом, посадил в выделенный райкомом "козел" и увез в степь.