Читать «Тартюф» онлайн - страница 23
Жан-Батист Мольер
Полегче, милый мой! Уж больно вы ретивы,
И страсти чересчур волнуют вашу грудь.
Так вот как, праведник? Меня хотят надуть?
Как вы податливы любовному недугу!
Вздыхать по дочери – и соблазнять супругу!
Мне все не верилось, пока я слушал вас:
Я думал, это все изменится сейчас;
Но доказательства свидетельствуют дружно;
С меня достаточно, и мне других не нужно.
Я против воли шла по этому пути:
Меня принудили себя так повести.
Как? И вы верите, что я…
Довольно споров.
Проваливайте вон, без всяких разговоров!
Мой долг…
Такой язык здесь больше не в чести,
Вам должно из дому немедленно уйти.
Уйти придется вам, как вы ни горячитесь:
Дом – мой, и в этом вы наглядно убедитесь.
Я докажу вам всем, что обмануть меня
Такая гнусная не может западня,
Что происки моих злодеев я расстрою,
Что я расправиться сумею с клеветою,
Отмстить за небеса и в ступе истолочь
Тех, кто меня грозит прогнать отсюда прочь.
Явление VIII
Эльмира, Оргон.
Что это значит все? Чем вам грозил пройдоха?
Признаться, я смущен, и дело очень плохо.
Как так?
Я вижу сам, что сделал ложный ход,
И дарственная мне покою не дает.
Что? Дарственная?..
Да. Ничто тут не поможет.
Но есть еще одно, что душу мне тревожит.
А что?
Скажу потом. Сейчас важней всего
Проверить, где ларец, стоявший у него.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Явление I
Оргон, Клеант.
Куда вы?
Я и сам не знаю!
Для начала
Нам с вами все-таки отнюдь бы не мешало
Совместно обсудить, что предпринять теперь.
Мне этот мой ларец тяжеле всех потерь;
Меня его судьба волнует чрезвычайно.
В нем, что же, важная какая-нибудь тайна?
Его мне дал Аргас, мой злополучный друг,
С тем чтобы я его не выпускал из рук.
Он вверил мне его, когда бежал в изгнанье.
Ларец с бумагами; от них и состоянье
И жизнь его сама зависят целиком.
Так как же вы могли таким быть простаком?
Однажды я, начав немного сомневаться,
Злодею своему решил во всем сознаться,
И он в конце концов склонил меня к тому,
Чтоб этот я ларец препоручил ему,
Дабы таким путем я в случае дознанья
Имел заранее возможность отрицанья.
И с чистой совестью, не согрешив ничуть,
Мог против истины открыто присягнуть.
По мне, вы дожили до тягостного часа:
И с этой дарственной и с тайною Аргаса – —
Себе позволю я открыто вам сказать – —
Вы легкомысленно вели себя, мой зять.
Он вас не пощадит с такими козырями;
И раз он получил такую власть над вами,
То вам его отнюдь не следовало злить,
А надо было с ним помягче поступить.
Как! Под обличием столь искреннего рвенья
Таить столь хитрый нрав, столь злые помышленья!
Ведь я его пригрел, вскормил в семье своей…
Нет, больше не хочу порядочных людей:
От них я в ужасе готов бежать повсюду
И с ними поступать свирепей черта буду.
Ну вот, какой опять несдержанный ответ!
Мой зять, у вас ни в чем умеренности нет,
И разум ваш, стезю не обретя благую,
Всегда из крайности бросается в другую.
Вы поняли свою ошибку, вы уже
Впредь не поверите лукавому ханже;
Но чтобы промах свой исправить, почему
Вам надобно впадать в ошибку вдвое хуже
