Читать «Эрехтей» онлайн - страница 14
Алджернон Чарлз Суинберн
Слух усладить; таким напитком станет
Пролитая в пыль кровь из кубка жизни,
Что напитает эту землю, мою землю,
Мать моего великого отца: его я попрошу
Меня взять нежно, отнести домой,
И руку положить мою в холодную ладонь
Того, кому дано Богами провожать под землю
Людей, кто нынче должен взять меня,
Вниз отвести, оставить там стоять
Безмолвною душой перед безмолвным Богом, 960
Ведомою к слепым созданиям слепою; наверху
Я вижу только моего конца предвестье,
И свет небес в последний раз мне светит.
ПРАКСИТЕЯ
Прощай — скажу тебе; но мне не отвечай,
Чтоб не смеялись Боги; никогда на них
Не возложу я горя груз, не брошу
Злых слов за их дела, ведь тот, кто говорит:
«Они враждебны» — повредить чем сможет,
Какую пользу обретет себе? Конечно,
Уж если кто сказать такое мог бы смело, 970
Не опозорившись — то это, точно, я,
Покой хранящая в беде; смогу свободно
Сквозь слезы наблюдать восходы солнца,
Которых не узреть тебе; и средь ночей
Немало слышу зла — то в уши свищут
Ветра с протяжным воем, слишком много туч
Нам с моря принеся, чтоб замарать
Час утренний; такой порыв жестокий
Уж навредил пустым рукам, груди несчастной,
Сумел побег сорвать с ободранного древа,
И унести к далеким, диким дебрям, 980
Через просторы громом грозных волн,
Через истоки тьмы и хляби черной ночи,
За Солнца старые сады; и больше никогда
С востока, запада не принесут ветра, что веют
С небес открытых или из ночных ущелий,
Однажды сорванный цветок, дитя, мной рождено,
Чтобы ласкать чужих; и крылья их не смогут
Покой мне возвратить, и предки их
Надежду в беды не внесут, не вдуют силу
В бессилие моё; между Богов, людей 990
Дрейфую без руля, руиной, и волна
Мне мочит голову набегом неизбежным,
Гремя столь страшно, что больные уши
Как при смерти, оглохнут, но прибой обрящет
Язык, чтоб гнев свой прорычать; о дочь,
Тебе не помогу, сама без помощи; охотней
Любой рожденной матери на этом свете
Хотела бы спасти, превыше всех молений,
Превыше всяких дум — вернуть домой без срока
Отъятую у скорбной, как тот смутный сон, 1000
Что был твоей сестрой; и ты мечтою станешь,
Виденьем, призраком бесформенным во сне,
Рожденным горем из Ничто; еще я раз теперь
Коснусь тебя, и обниму, еще раз поцелуй
Оставлю, а потом уж никогда до губ твоих
Не дотянуться и не получить ответа. Так иди:
Была мне сердцем, кровью сердца, сутью духа,
Дитя, питомица; та грудь, что напитала
Тебя, уже дитя не вскормит; больше никогда
Цветок рожденный, наподобие тебя, 1010
Не ляжет к ней, и молча ртом не сможет
Источник сладкий осушить на час, который
Питает жизнь веселую, слепую; и головка
Сюда не ляжет, согревая холод старых вен,
Глаза и губы не раскроются, достигнув
С любовью ручейка любимого; их смерть
Сокроет, как и прочее, чего уж в жизни нет,
Как все надежды, что росли из главной,
И все бесплодно пали; никакая радость
Другим с тобой не суждена, ничей язык 1020
Тебя не воспоет, и взор ничей не сможет
Вновь засиять, твои красы узрев. Внимайте,
И пожелайте, люди, чтобы моя речь
Сердца пронзила вам, и чтобы тот укол
Полезным был; пускай все те, кто слышат,
Сердца хранят, лелеют мысли о великом