Читать «Почему я стал символистом...» онлайн - страница 6

Так жизнь в первом коллективе, в родной семье, развиваясь по линии «общего», развивалась по линии не общинной, а общественно-государственной жизни; так «Боренька»имел первый опыт узнания о том, что «общество»есть знак насилия, уз, остановки роста индивидуальной жизни; родительская семья была узлом внутренне таимых противоречий и драм; в кризисе семейной жизни он имел опыт первого кризиса; чувство кризиса присоединилось к чувству символа, индивидуума и многогранности; с тех пор оно росло и к 17 годам выросло в чувство кризиса всей обстановки культуры.

Свои познания индивидуум, скрытый под личностью, развивал в усилиях приобщения всего узнаваемого к игре; это значило: трансцендентный преодолевал в имманентное (слова к оформлению приходили, разумеется, после); наиболее яркая игра, давшая сильнейший импульс к жизни, ? разыгранный в «Я»новый завет (опять-таки около 7 лет); пересечение двух линий в третьекреста, переживания двух «я»в третьембыли инстинктивно узнаны; символ «этого»конкретно логизировался: стал логосом; с тех пор в конкретно-символическом и в конкретно-христианском переживании непосредственно произошла спайка в индивидуальном, таимом «Я».

Сфера «символа»непосредственно стала сферою как-то по-новому («игра не игра»)переживаемой религии; впоследствии, лет через 14, эта спайка религии с игрой, осознанной как искусство, и связала студента Бугаева с термином Владимира Соловьева; термин ? теургия;дело не в слове: слово может быть и дряньи не дрянь;дело ? в связавшемся со словом опытом,имманентном сознаниям: и семилетнего «Бореньки»,всерьез играющего в Новый Завет, и студента-естественника, бьющегося в усилиях сочетать точность критического взгляда на вещи с «религией»; религия в термине переживалась, как пересечение, соединение, связь этогои того(внутреннего и внешнего), а образ пересечения ? символ; закон, или ритм, в получении энного ряда символов, соединений, связей (символизаций, «религионизаций») ? знак Логоса: Христос; термин «теургия»обозначал в эпоху религиозной стадии моего символизма ? творческое заново переплавление материалов и образов религиозной истории в нечто, имманентное мне, сквозь меня прорастающее; «Теургия», как «богоделание»; говоря более внешне, ? мифотворчество.

Мне нужен был знак-отделитель от догматизма; слово «теургия»? отделяло от догмата.

Лет 7 ? 8-ми, переживая сошествие Св. Духа на двух-трех плитках паркетного пола, я, Боренька-символист, сосредотачивал свою игру всерьезна теургии, осознанной позднее как один из видов символизаций, очень редких и ценных в символизме; в христианских символах я, начиная с Бореньки-символиста и кончая «Андреем Белым», видел особый род символов, отличающихся чистотой и благородством; так, в камушках пляжа многие особенно ценят прозрачные камушки, предпочитая их прочим; я видел особую прозрачность в евангельских символах; в них втягивались и мои моральные, и художественные впечатления; другие символы часто раскалывали мои восприятия на эстетическую их приятность и этическую недоброкачественность, или ? обратно; тут краскии светсоединялись в прозрачность блеска.