Читать «Вкус медной проволоки» онлайн - страница 29
Геннадий Александрович Черкашин
Мы играли в морской бой и ни на кого не обращали внимания, хотя в углу боролись два брата-близнеца Кравченко по прозвищу Пчёлы. Их прозвали так потому, что они напоминали пчёл, вечно шумели и задевали друг друга. Сначала они боролись, но потом Игорь вылил Борису в рот чернила, и дальше их уже пришлось разнимать. Это сделал Вовка Жереб. Но тогда они вместе напали на Жереба, потому что им всегда было всё равно с кем драться: друг с другом или вместе против третьего. Пришлось бросить морской бой и разнимать их. Потом уже весь наш класс разнимал друг друга. Драка кончилась, потому что вдруг раздался грохот. Я решил, что обвалилась школьная стена. Все притихли и уставились на потолок. Грохот повторился снова и снова. Где-то стреляли из орудий. Мы бросились наверх. Под ногами затрещала штукатурка и зазвенели осколки стёкол.
На втором этаже я увидел Гешку и протиснулся к нему.
- Смотри, - взволнованно сказал он. - Возвращается…
В бухту медленно входила эскадра; трёхтрубный крейсер с высокими башнями заслонил от нас стены Константиновского равелина.
- «Красный Крым», - сказал Гешка.
Гешка узнавал корабли, которые мы не видели три года. Они шли в кильватер, пять великанов, четыре крейсера и линкор.
Эскадра салютовала. Линкор стрелял из главного калибра. Грохот стоял такой, что можно было отдохнуть. В ушах звенело.
- Открывай рот, когда стреляют, - крикнул мне Гешка. Сбоку появился Котька.
- Айда на Приморский! - крикнул он. Мы побежали в класс за портфелями. Когда в классе собрались все, вошла учительница Мария Сигизмундовна.
- Эх, - сокрушенно сказал Котька. - Не успели...
Я не ответил. Я смотрел на учительницу. Только теперь я заметил, что она в новом платье и вообще какая-то необычная.
- Дети, - сказала она и улыбнулась, - Ну вот и вернулись ваши отцы. Идите встречайте их.
Мы крикнули «ура» и бросились к выходу.
У выхода из школы уже стоял Витька Барабанщик и во всю силу наяривал марш турецких янычар: «Туту, ту-ту, па-па, па-па, ту-ту-ту-ту, па-па, папа». К нему бежал горнист, на бегу вставляя мундштук.
Мы не стали ждать, когда все соберутся, потому что там, где барабан, там и знамя; там, где знамя, там и строй, значит, надо идти в ногу. А кто же хочет идти в ногу, если вернулась эскадра. Её ждали с 9 мая 1944 года. С тех пор, как освободили Севастополь. И вот она вернулась. Это значит - будет салют. Это значит - победа.
Мы с Котькой бежали по улице, но бежали не только мы. На Приморском уже было тесно. Мы протиснулись вперёд и присели на камни.
Ветер стих, но море всё ещё было неспокойно. Брызги летели на наши лица, на одежду. Мы не замечали. Совсем недалеко от нас у огромных бочек стояли серые гигантские корабли. На кораблях семафорили. К берегу неслись катера с крючковыми на корме. Катера швартовались у Графской пристани.