Читать «Ода утреннему одиночеству, или Жизнь Трдата: Роман» онлайн - страница 47

Через девять месяцев Анаит родила Сильву.

Часть третья. Свобода

С Джульеттой, с третьей и, надеюсь, последней значимой женщиной в моей жизни, я встретился, когда Советский Союз еще не рухнул, но его уже сильно шатало, почему и, характеризуя наши с ней отношения, можно сказать, что мы вцепились друг в друга, чтобы сохранить равновесие. Однако в тот вечер, когда открылась дверь в мой кабинет, он же спальня, и мой сосед Ашот, актер-комик, с подчеркнутым достоинством переступил порог и спросил, почему я не смотрю телевизор, подобный поворот дел не мог бы предсказать никто. Мой первый научно-фантастический роман был только что отправлен из издательства в типографию, я уже начал второй и не мог даже подозревать, что некий романтический генсек перевернет всю мою к тому моменту как бы устоявшуюся, спокойную и размеренную жизнь. Правда, после исполнения биологической миссии Анаит снова утратила интерес к делам своего муженька, но зато я тихонько обзавелся любовницей, это была интеллигентная разведенная женщина, и, хотя недавно она снова вышла замуж и потому прервала отношения со мной, я все же мог надеяться, что достаточно опытен, дабы и впредь позволять себе небольшие приключения подобного рода — и, однако, все, как говорят русские, полетело в тартарары, и я даже не жалею об этом. Мы перебрались с Ашотом — если вернуться к событиям того вечера — в гостиную, я отправил Геворка делать уроки за свой письменный стол, крикнул на кухню Анаит, чтоб она взяла Сильву к себе, и включил старый черно-белый «Рекорд», который Жизель с не свойственным ей остроумием называла Ноевым шкафчиком. Вскоре на экране появился незнакомый субъект, такой же лысый, как я, только нос у него был без горбинки и глаза рыбьи, и, размахивая руками — наверно, жена посоветовала ему сочетать речи с производственной гимнастикой, — стал призывать людей жить по-новому. «Послушай, тебе не кажется, что он словно произносит тост?» — спросил Ашот, я рассмеялся и согласился с ним. Мы снова выключили телевизор и стали играть в шахматы, не зная, что напали на исторический мартовский пленум. Скоро в приходивших из Москвы газетах и журналах появились статьи, в которых упорно повторялся девиз последнего председателя Политбюро, а через какое-то время, зайдя в издательство, я услышал от моего редактора Тиграна осторожно рассказанную новость о том, что в Ереване вчера был митинг, на котором требовали закрытия АЭС и вредных для здоровья химических производств. Астма мучила меня по-прежнему, но, поскольку я жил вдали от промышленных районов и, в отличие от большинства согорожан, хотел по вечерам читать книги, что, понятно, требует света, я лишь спросил у Тиграна, а не протестовали ли против изобилия автомашин, и был весьма разочарован, когда он сказал, что об этом речи не было. Сам я, кстати, вскоре забыл эту беседу, но люди, как известно, имеют свойство запоминать совершенно разные вещи, вот и Тигран несколько лет спустя, когда запасы бензина в Армении иссякли и мостовые в самом деле стали пустоваты, напомнил мне мое пророчество — но разве это можно было сравнить с новеллой Даниеля о дне свободного убийства!