| Aramis darted at d'Artagnan one of those looks which inform a man that he has acquired a mortal enemy. Then, resuming his mild air, | Арамис бросил на д'Артаньяна один из тех взглядов, которые ясно дают понять человеку, что он нажил себе смертельного врага, но тут же перешел к обычному для него слащавому тону. |
| "You are deceived, gentlemen," said he, "this handkerchief is not mine, and I cannot fancy why Monsieur has taken it into his head to offer it to me rather than to one of you; and as a proof of what I say, here is mine in my pocket." | - Вы ошибаетесь, господа, - произнес он. - Платок этот вовсе не принадлежит мне, и я не знаю, почему этому господину взбрело на ум подать его именно мне, а не любому из вас. Лучшим подтверждением моих слов может служить то, что мой платок у меня в кармане. |
| So saying, he pulled out his own handkerchief, likewise a very elegant handkerchief, and of fine cambric-though cambric was dear at the period-but a handkerchief without embroidery and without arms, only ornamented with a single cipher, that of its proprietor. | С этими словами он вытащил из кармана свой собственный платок, также очень изящный и из тончайшего батиста, - а батист в те годы стоил очень дорого, - но без всякой вышивки и герба, а лишь помеченный монограммой владельца. |
| This time d'Artagnan was not hasty. He perceived his mistake; but the friends of Aramis were not at all convinced by his denial, and one of them addressed the young Musketeer with affected seriousness. | На этот раз д'Артаньян промолчал: он понял свою ошибку. Но приятели Арамиса не дали себя убедить, несмотря на все его уверения. Один из них с деланной серьезностью обратился к мушкетеру. |
| "If it were as you pretend it is," said he, "I should be forced, my dear Aramis, to reclaim it myself; for, as you very well know, Bois-Tracy is an intimate friend of mine, and I cannot allow the property of his wife to be sported as a trophy." | - Если дело обстоит так, как ты говоришь, дорогой мой Арамис, - сказал он, - я вынужден буду потребовать от тебя этот платок. Как тебе известно, Буа-Траси - мой близкий друг, и я не желаю, чтобы кто-либо хвастал вещами, принадлежащими его супруге. |
| "You make the demand badly," replied Aramis; "and while acknowledging the justice of your reclamation, I refuse it on account of the form." | - Ты не так просишь об этом, - ответил Арамис. -И, признавая справедливость твоего требования, я все же откажу тебе из-за формы, в которую оно облечено. |
| "The fact is," hazarded d'Artagnan, timidly, "I did not see the handkerchief fall from the pocket of Monsieur Aramis. | - В самом деле, - робко заметил д'Артаньян, - я не видел, чтобы платок выпал из кармана господина Арамиса. |
| He had his foot upon it, that is all; and I thought from having his foot upon it the handkerchief was his." | Господин Арамис наступил на него ногой - вот я и подумал, что платок принадлежит ему. |
| "And you were deceived, my dear sir," replied Aramis, coldly, very little sensible to the reparation. | - И ошиблись, - холодно произнес Арамис, словно не замечая желания д'Артаньяна загладить свою вину. |
| Then turning toward that one of the guards who had declared himself the friend of Bois-Tracy, "Besides," continued he, "I have reflected, my dear intimate of Bois-Tracy, that I am not less tenderly his friend than you can possibly be; so that decidedly this handkerchief is as likely to have fallen from your pocket as mine." | - Кстати, - продолжал Арамис, обращаясь к гвардейцу, сославшемуся на свою дружбу с Буа-Траси, - я вспомнил, дорогой мой, что связан с графом де Буа-Траси не менее нежной дружбой, чем ты, близкий его друг, так что... платок с таким же успехом мог выпасть из твоего кармана, как из моего. |
| "No, upon my honor!" cried his Majesty's Guardsman. | - Нет, клянусь честью! - воскликнул гвардеец его величества. |
