| I have done my share of the work, and this death-sentence is the proof that I have done it thoroughly. | Свою долю работы я выполнил, а смертный приговор - лишь свидетельство того, что она была выполнена добросовестно. |
| They kill me because they are afraid of me; and what more can any man's heart desire? | Меня убивают потому, что я внушаю им страх. А чего же еще может желать человек? |
| "It desires just one thing more, though. | Впрочем, я-то желаю еще кое-чего. |
| A man who is going to die has a right to a personal fancy, and mine is that you should see why I have always been such a sulky brute to you, and so slow to forget old scores. | Тот, кто идет умирать, имеет право на прихоть. Моя прихоть состоит в том, чтобы объяснить вам, почему я был так груб с вами и не мог забыть старые счеты. |
| Of course, though, you understand why, and I tell you only for the pleasure of writing the words. | Вы, впрочем; и сами все понимаете, и я напоминаю об этом только потому, что мне приятно написать эти слова. |
| I loved you, Gemma, when you were an ugly little girl in a gingham frock, with a scratchy tucker and your hair in a pig-tail down your back; and I love you still. | Я любил вас, Джемма, когда вы были еще нескладной маленькой девочкой и ходили в простеньком платьице с воротничком и заплетали косичку. Я и теперь люблю вас. |
| Do you remember that day when I kissed your hand, and when you so piteously begged me 'never to do that again'? | Помните, я поцеловал вашу руку, и вы так жалобно просили меня "никогда больше этого не делать"? |
| It was a scoundrelly trick to play, I know; but you must forgive that; and now I kiss the paper where I have written your name. | Я знаю, это было нехорошо с моей стороны, но вы должны простить меня. А теперь я целую бумагу, на которой написано ваше имя. |
| So I have kissed you twice, and both times without your consent. | Выходит, что я поцеловал вас дважды и оба раза без вашего согласия. |
| "That is all. | Вот и все. |
| Good-bye, my dear." | Прощайте, моя дорогая! |
| There was no signature, but a verse which they had learned together as children was written under the letter: | Подписи не было. Вместо нее Джемма увидела стишок, который они учили вместе еще детьми: |
| "Then am I A happy fly, If I live Or if I die." ..... | Счастливой мошкою Летаю. Живу ли я Иль умираю. |
| Half an hour later Martini entered the room, and, startled out of the silence of half a life-time, threw down the placard he was carrying and flung his arms about her. | Полчаса спустя в комнату вошел Мартини. Много лет он скрывал свое чувство к Джемме, но сейчас, увидев ее горе, не выдержал и, уронив листок, который был у него в руках, обнял ее: |
| "Gemma! | - Джемма! |
| What is it, for God's sake? | Что такое? Ради бога! |
| Don't sob like that--you that never cry! | Ведь вы никогда не плачете! |
| Gemma! | Джемма! |
| Gemma, my darling!" | Джемма! Дорогая, любимая моя! |
| "Nothing, Cesare; I will tell you afterwards--I --can't talk about it just now." | - Ничего, Чезаре. Я расскажу потом... Сейчас не могу. |
