Читать «Женщина Габриэля» онлайн - страница 22

— Я сожалею, — сказала Виктория. И сразу же осознала, что сделала ошибку.

Мужчина, который выжил и достиг такого положения, не примет жалости.

Он и не принял.

Он молча загородил ей выход, черные шелковые брюки задели голубую кожу подлокотника кресла в стиле королевы Анны.

— О чем вы сожалеете, мадемуазель? — спросил он так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы расслышать его.

Виктория отказалась отступать, и в прямом, и в переносном смысле.

— Я сожалею, что вас продали против вашей воли.

— Но это произошло не против моей воли, мадемуазель, — вкрадчиво возразил он. — Или тот человек забыл сказать вам об этом?

— Мы делаем то, что необходимо, чтобы выжить. — Виктория проигнорировала его упоминание о «человеке». — Наши желания тут не причем.

Его ноздри слабо раздулись.

— И вы сделали этой ночью то, что должны были сделать?

Виктория сжала губы.

— Да, сегодня ночью я сделала то, что должна.

— Вы согласились придти в мой дом и продать с аукциона свою девственность.

В ней вспыхнул гнев; она подавила его.

— Я не соглашалась, но да, я пришла сегодня в ваш дом именно с этой целью.

— Значит, вы невольная сообщница, — подначивал он.

— Я не сообщница.

— Но вы здесь из-за мужчины.

Да.

Виктория напрягла спину, шерсть натирала все еще набухшие соски.

— Я сказала вам, что не знаю человека, о котором вы говорите.

— Так кто же послал вас в мой дом, мадемуазель?

— Прости… — нет, Виктория не назовет женщину, которая помогла ей; женщины — и мужчины — делали то, что было необходимо сделать для того, чтобы выжить. — Друг сообщил мне, что ваши клиенты будут… щедрее, чем мужчины на улице.

— И этот друг… — он намеренно подражал ее неуверенности, — он мужчина или женщина?

Виктория хотела возразить, что это не его дело: здравый смысл остерег ее.

Тонкая проволока, бегущая вверх между ее плеч, натянулась.

Ей не нравилось, когда ею манипулировали.

— Женщина, — кратко ответила Виктория.

— Это женщина сказала вам, что вы должны назвать стартовую цену в сто пять фунтов?

Виктория отказалась отвести глаза от останавливающей сердце няпряженности его пристального взгляда.

— Мне жаль, что вы чувствуете, будто я насмехалась над вами, предлагая… начиная торги со ста пяти фунтов, — через силу извинилась Виктория. — Уверяю вас, ни моя подруга, ни я не знали о ваших обстоятельствах; на самом деле, до этой ночи я даже не знала о вашем существовании.

На сереброволосого сереброглазого мужчину не произвели впечатления ни ее извинения, ни ее невежество.

— Ответьте на мой вопрос, мадемуазель.

— Да, — огрызнулась Виктория, — это моя подруга предложила, чтобы я начала с этой суммы.

Он сощурил глаза.

— Какого роста ваша подруга?

— Ниже меня. — Виктория выпрямилась во все свои пять футов восемь дюймов. — Если вы извините меня, сэр, я покину вас.

Он не уступил ей дороги.

— Вы не можете уйти, мадемуазель.

Сердце Виктории пропустило удар.

— Прошу прощения?

Вежливая фраза прозвучала диссонансом. Уже три раза она просила его прощения.

— У вас изысканная речь, — произнес он, меняя тему разговора. Он вытянул руку, его палец безошибочно нашел морщинку на светлой коже подлокотника.