Читать «Всё хоккей» онлайн - страница 147

— Тогда я не понимаю, — я пожал плечами и разлил по бокалам пиво.

— Конечно, не понимаешь! Куда тебе! Судя по тебе, ты вообще ни черта в любви не кукарекаешь! Любила Женька точно меня. Но интерес имела другой. Я и сам до конца не усек. Почему, почему другой интерес? А потом меня осенило! Наверняка, была о-о-чень уважительная причина! Человек был другой, чем я, понимаешь, совсем другой? Может это ее и подмаслило? Вокруг нее ведь всю жизнь бесшабашники крутились, навроде меня. А тут… Тут видимо, какая-то сверх любопытная карта выпала. Может даже козырная.

— Но эту карту ты так и не угадал.

— Да, признаю, проиграл. Может, таились они слишком. А может, я в глубине душонки был уверен, что она все равно мне все выболтает. Она и выболтала бы. Да не успела.

— Ты, говоришь, следил. А тогда… В тот страшный вечер… Тоже следил?

— Еще бы! Не просто следил! Я к ней домой ворвался! И не пучи глаза. Да, ворвался. Решил, так сказать, точку нашим сложным отношениям поставить. Но вскоре поставила точку она. И не просто отношениям, а своей жизни, да и моей.

Витька вновь, в который раз смахнул слезу с подбитого глаза. Но при этом поерзал на стуле.

— Так вот. Как теперь помню, охапку жасмина надрал возле кинотеатра. Запах одуряющий! Мне чуть дурно не стало! А она со злости меня едва меня этим жасминовым веником не погнала, но потом открыла форточку, ее окна на шоссе выходят, и вроде нам полегчало. Жасмин на балкон вынесла, чтобы не вонял в квартире, а сама стала прихорашиваться возле зеркала. А красивая какая была, до одури! Вроде вид подростка, мальчишки. Стрижечка, фигурка худенькая, глазищи на пол лица — красавица! Краситься она не любила, считала пошлятиной, дурным тоном, в общем деревенщиной. А тут… Полкило туши, яркущая помада, фу, пудры в три слоя. Ну, я на нее и заорал. Говорю, колхозница ты! С ума уже совсем чокнулась! Ну и она мне соответственно: пошел вон, болван, тупица, три класса образования, безграмотность россейская и все в том же духе. До драки, правда, дело не дошло, как раньше, поскольку она боялась за свое короткое узкое платье и краску на лице. А вот до поцелуя дошло.

— Даже так? — впрочем, я уже не особенно удивлялся. Глядя на этого чумазого, неврастеничного парня с фингалом, мог запросто представить и его подружку.

— А чего ты удивляешься? Хотя конечно, ботаник, тебе невдомек. В общем, как положено, страстно поцеловались, ух как! И она тут же сообщила, что это поцелуй прощальный. А глазищи в слезах, сама трясется, руки от стыдобы деть некуда! Но нет, стоит на своем, мол, все, прощай навсегда, люблю другого. Я ни единому слову не поверил! Когда любят другого, так не целуются! Ну, в общем, я ей дал время на размышления до утра. Если нет — пристрелю обоих. И приказал, мол, пусть катиться к черту, к этому хмырю, и ему навсегда дает от ворот поворот. Иначе худо и впрямь будет. Иначе… В общем, не было иначе. Было, как есть. И ничего уже не поправить. Это машину легко поправить, даже самую безнадежную, это я запросто. А вот то, что было…Не-а, на это я оказался не способным.