Читать «Разговоры запросто» онлайн - страница 201

Рыбник. Нет, если они восприимчивы к обману.

Мясник. Ни один возраст так к нему не восприимчив: юных обманывать всего легче… Если я задумаю не нить по пятницам вина, это намерение свяжет меня так же, как обет?

Рыбник. Едва ли.

Мясник. В чем же различие между твердым намерением и обетом, произнесенным мысленно, про себя?

Рыбник. В решимости исполнять задуманное.

Мясник. Раньше ты утверждал, что решимость здесь ничего не значит… Если я способен что-либо исполнить, тогда я «намереваюсь», а «обет даю» вне зависимости от того, на что способен, а на что нет?

Рыбник. Ты схватил самую суть.

Мясник. Облако, нарисованное на стене, — вот что и схватил, иными словами — ничто… Если речь идет о намерении, тоже надо иметь в виду существо дела?

Рыбник. Полагаю, что да.

Мясник. И как в прежнем случае следовало остерегаться слова «закон», так теперь — слова «обет»?

Рыбник. Да.

Мясник. Если бы папа римский воспретил брачные союзы между родичами вплоть до седьмой степени родства, совершил бы преступление тот, кто женился на родственнице в шестой степени?

Рыбник. Полагаю, что да. Во всяком случае, опасность была бы.

Мясник. Что, если бы епископ повелел своей пастве не вступать в сношение с женою по иным дням, кроме понедельника, четверга и субботы, а кто-либо тайком сходился со своею супругою и в остальные дни — это было бы преступлением?

Рыбник. По-моему, да.

Мясник. А что, если бы он воспретил есть чеснок? Рыбник. Какое отношение имеет чеснок к благочестию?

Мясник. Он разжигает похоть. Не нравится чеснок — считай, что я назвал дикую капусту.

Рыбник. Не знаю, что и сказать.

Мясник. Полно! Откуда в человеческих законах сила принуждения?

Рыбник. От изреченного Павлом-апостолом: «Повинуйтесь вашим начальникам».

Мясник. Стало быть, постановления епископов и светских властей обязательны для всех, не так ли?

Рыбник. Так, если только они справедливы и вынесены в согласии с законом.

Мясник. А кто будет судьею в этом деле?

Рыбник. Сам постановивший. Кому предоставлено издавать законы, тому же дано право их толковать.

Мясник. Итак, должно повиноваться всем установлениям без разбора?

Рыбник. Думаю, что да.

Мясник. Что, если начальствующий глуп и нечестив и закон издает глупый и нечестивый? Придется во всем следовать его суждению, и народ, который вообще лишен права судить о чем бы то ни было, будет покоряться?

Ρыбник. К чему измышлять то, чего нет?

Мясник. Если кто помогает отцу только по принуждению, из страха перед законом, человек этот исполняет закон?

Рыбник. По-моему, нет.

Мясник. Как так?

Рыбник. Во-первых, он не удовлетворяет намерениям законодателя, во-вторых, к злой воле примешивает лицемерие.

Мясник. А кто постится единственно по принуждению, повинуясь велению Церкви, исполняет закон?

Рыбник. Ты меняешь и законодателя, и предмет закона.

Мясник. Ну что ж, сравни иудея, который постится по определенным дням, но не постился бы, если бы к тому не принуждал Закон, — сравни его с христианином, который соблюдает пост, назначенный людьми, но, конечно, и не подумает его соблюдать, если ты отменишь закон. Или, пожалуй, иудея, воздерживающегося от свинины, сравни с христианином, по пятницам воздерживающимся от скоромного.