Читать «Разговоры запросто» онлайн - страница 200
Эразм Роттердамский
Рыбник. Разумеется.
Мясник. Я распоряжаюсь, чтобы никто не ел лука. Какой опасности со стороны небес подвергает себя тот, кто не подчинится?
Рыбник. Это его забота.
Мясник. После я объявлю своим домочадцам, что это не повеление, но увещание.
Рыбник. И умно сделаешь.
Мясник. Но вот я убеждаюсь, что мой ближайший сосед в опасности. Нарочно с ним повстречавшись, тайно увещаю, чтобы он бросил общество пьяниц и игроков в кости; а тот, плюнув на увещателя, ведет жизнь еще более скверную, чем раньше. Скажи, мои увещания его к чему-либо обязывают?
Рыбник. Видимо, да.
Мясник. Но тогда выходит, что ни советы, ни уговоры от силков не спасают.
Рыбник. Нет, не в увещании скрыты силки, но в предмете увещания. И если брат, которого ты уговаривал не ходить босиком, оставит без внимания твои уговоры, вины на нем нет никакой.
Мясник. Я уже не стану спрашивать, в какой мере обязательны предписания врачей. Но неисполненный обет грозит геенною? Рыбник. Бесспорно! Мясник. Любой?
Рыбник. Какой ни на есть, был бы только дозволенным, законным и добровольным.
Мясник. Что ты понимаешь под «добровольным»?
Рыбник. Чтобы он не был исторгнут никакою необходимостью.
Мясник. Что такое «необходимость»?
Рыбник. Это страх, гнетущий твердого и храброго мужа.
Мясник. Даже стоика, про которого сказано:
Рыбник. Покажи мне такого стоика — тогда отвечу.
Мясник. Но шутки в сторону: страх перед голодом или бесчестием имеет ли власть над твердым и храбрым мужем?
Рыбник. Отчего же, конечно.
Мясник. Если дочь, еще не освободившаяся из-под отцовской власти, выйдет замуж тайно — без ведома родителей, которые ни за что бы на этот брак не согласились, — будет обет законным?
Рыбник. Будет.
Мясник. Не уверен. И уж, во всяком случае, он из числа тех, о которых, даже если они доподлинно обеты, должно молчать — ради слабых духом: для них это соблазн. Что, если девица, вступившая в супружество по воле родителей, тайно и вопреки родительскому желанию даст обет сделаться клариссою, — он будет дозволенным и законным?
Рыбник. Да, если будет торжественным.
Мясник. Какая там еще торжественность в деревенской глуши, в заброшенном монастырьке!
Рыбник. Такое общее мнение.
Мясник. А если та же девица у себя дома, при немногих свидетелях пообещает вечно блюсти телесную чистоту, обет законным не будет?
Рыбник. Нет.
Мясник. Почему?
Рыбник. Помехою другой обет, более священный.
Мясник. А если она же продаст участок земли, сделка будет иметь силу?
Рыбник. Едва ли.
Мясник. А если себя самое отдаст под чужую власть?
Рыбник. Будет — если она посвятит себя богу.
Мясник. Но разве частный обет не посвящает человека богу? И кто принял святое таинство брака, не посвятил ли себя богу? И те, кого соединил бог, разве диаволу они себя посвятили? О супругах и ни о ком больше изрек господь: «Кого бог соединил, человек да не разлучает». А с другой стороны, когда юношу, еще не успевшего возмужать, или простодушную девицу загоняют в монастырь угрозы родителей, свирепость опекунов, понуждения бесчестных монахов, вкрадчивое или, наоборот, дурное обхождение, — разве это добровольный обет?