Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 213

Несмотря на грозные окрики президентов и суровые статьи законов, геи большинства стран Африки в крупные неприятности не попадают, а иной раз и одерживают громкие победы. Верховный суд Намибии вынужден был признать равные права лесбийских пар и обычных разнополых союзов. Даже в Зимбабве судебные власти отказали правительству в праве запрещать гомосексуалистам выставлять печатную продукцию на международной книжной ярмарке в Хараре.

В Африке страсти по однополой любви подогреваются в основном иностранцами, то есть представителями международных ЛГБТ-ассоциаций, и неправительственными организациями. Если бы не они, немногочисленные местные сторонники нетрадиционных сексуальных отношений вели бы себя тише воды ниже травы.

По большому счету борьба за права сексуальных меньшинств в Африке напоминает бурю в стакане воды: кипит, бушует, суетится часть интеллектуальной верхушки, а широкие массы остаются глухими и равнодушными. Гораздо резче простые африканцы реагируют на попытки иностранных структур ограничить рождаемость, потому что эта норма современной цивилизации, усиленно внедряемая в развивающихся странах, касается почти всех.

Плакаты, изображающие счастливую семью с двумя детьми, висят в Африке повсюду. Так неправительственные организации стараются донести до жителей континента мысль о том, что нужно рожать меньше. Когда я приехал в Замбию, плакаты висели и там, хотя огромная страна не выглядела перенаселенной.

Пролетая над Замбией на самолете, я всякий раз видел чересполосицу открытых и лесистых, но большей частью безлюдных участков земли. Стоило зайти в Лусаке в представительство какой-нибудь международной благотворительной организации и спросить о самых насущных проблемах страны, как в ответ обязательно раздавались сетования на то, что в стране слишком много людей.

Противоречие объясняли тем, что, хотя Замбия считалась одним из наименее населенных государств континента, по уровню рождаемости она обосновалась среди лидеров. Согласно статистике, в среднем замбийские женщины производили на свет семерых детей. В результате с 1963 года, то есть с момента предоставления независимости, за четыре десятилетия население республики возросло с трех до девяти миллионов человек и продолжало стремительно увеличиваться, оставаясь источником постоянной головной боли для стран-доноров, за счет которых финансировались две трети государственного бюджета.

– Это что-то вроде заколдованного круга, – говорил мне преподаватель столичного университета Майкл Келли. – Чем больше рождается детей, тем моложе в целом становится население. Половине замбийцев еще не исполнилось 15 лет, а до 70 доживают единицы. Но чем моложе население, тем выше уровень рождаемости. Даже если принять самые радикальные меры, в ближайшие полтора десятилетия темпы прироста снизятся незначительно.

Проблема была в том, что радикальные меры, под которыми чаще всего понималось активное внедрение искусственных методов ограничения рождаемости, а говоря проще – противозачаточных средств и абортов, – наталкивались в Африке на глухую стену непонимания и враждебности. Пропагандируя контрацептивы, врачи и сотрудники благотворительных организаций тщательно избегали словосочетания «контроль над рождаемостью», предпочитая более благозвучное «планирование семьи». Но и такая подмена не спасала положения. Африканцы продолжали плодить детей, спокойно объясняя это доброй традицией.