Читать «Избранное. Том первый» онлайн - страница 146

— Почем я знаю, куда он провалился! — Юрталаниха высунулась наружу и закричала: — Стойко! Стойко! — крикнула еще раза два, прислушалась и снова вернулась в кухню. — Опять, видно, туда умчался…

— Куда?

— К Казылбашевым. Любовь проклятая…

— Умчался, и ладно. А завтра я покажу ему любовь — подниму с петухами.

— Охо-хо, давай скорей поедим да ляжем, совсем я закружилась с этими хлопотами домашними, ни конца им, ни края.

— Потерпи еще немножко, — усмехнулся в усы Юрталан и, повернувшись, хитро посмотрел на жену. — Скоро приведет он тебе сноху, тогда и отдохнешь…

— Эх! — притворно вздохнула Юрталаниха. — Какую еще бог пошлет?

— Да известно ведь какую, — заметил он.

— Севду Казылбашеву?

— А что, плоха разве?

— Хороша… да только бесприданница…

— Зато девушка что надо. Такую поискать! — сказал Юрталан и, кинув на жену гордый взгляд, важно подошел к столу.

2

Стойко привязал волов в просторном хлеву позади дома, ласково похлопал их по холкам и пошел проверить остальной скот. Обе коровы, закрыв глаза, жевали жвачку; буйволица, лениво развалясь, лежала на боку; буйволенок равнодушно взглянул на него, тяжело взмахнул хвостом, прислонился головой к поперечной доске стойла и глубоко вздохнул; телка, завидев Стойко, живо вскочила на ноги; сивый бычок вздрогнул, потянулся и начал было подниматься, но опять лег, лишь поглядев на него боязливо и как-то подозрительно. «Били его сегодня, — покачал головой Стойко, — от пастухов, верно, досталось…» Ну, в хлеву все в порядке, скотина привязана, больше тут болтаться нечего, да и поторопиться надо, потому что он и без того запоздал сегодня из-за этой проклятой кукурузы, а Севда, наверное, давно уже ждет его.

Он постоял у колодца в густой тени развесистой груши, подождал, потоптался на месте, но потом увидел, что отец не скоро окончит разговор с Доброй и ее дочерьми. Если б они сели ужинать в прихожей перед кухней или в палисаднике, он мог бы пройти к калитке и незаметно улизнуть. Но они и ужинать не ужинали, и с места не двигались. Отец с поденщицами не то ругались, не то спорили. А времени терять нельзя было.

Стойко пробрался вдоль амбара, нагнулся, как бы ища что-то, крадучись достиг калитки, а выйдя со двора, тихо притворил ее и широко зашагал по глубокой пыли глухой улицы. Изнуренное работой и жарой село спало. Только изредка, словно резкое и отрывистое бормотанье спросонок, проскрипит где-то запоздавшая телега, и опять все утихнет. Стойко пробирался мимо обшарпанных оград и по ударам сердца чувствовал, сколько оставалось ему пройти до плетня у реки. Он был уверен — она его ждет, взволнованная, как и он сам, притаившись, по обыкновению, за высоким тростником у колодца.

«А вдруг спит уже? — встревожился он. — Не сумасшедшая она, чтобы ждать так долго».

И, задыхаясь от волнения, он заторопился. Может, подождет еще минутку? Она ведь не знает, почему он опоздал, — что же она подумает, как уйдет, не повидавшись с ним!..

В другие вечера, когда не надо было торопиться, Стойко шел не прямо к плетню, а сворачивал к реке и, прячась в густой тени верб, осматривал ее двор и дом, соседние дворы и, только убедившись, что никого нет, быстро, как суслик, перебегал разбитую песчаную дорогу и прижимался к высокому плетню. Тогда, тоже словно из-под земли, выскакивала она, легко, будто перышко, открывала тяжелую плетеную калитку и затем так же легко и быстро ее притворяла. Под защитой тростника они обнимались, не спуская глаз друг с друга, до боли сжимая друг другу руки, и долго молчали, не зная что сказать… Но в этот вечер Стойко некогда было думать о посторонних, и он пошел не под вербы, а прямиком к Казылбашевым; открыв калитку, пробрался внутрь и, как ястреб, оглядел заснувший двор. Он не боялся собак, ничего не боялся. Севду он увидел не сразу — она притаилась за телегой, истомленная сомнениями, прислушиваясь к четким, размеренным ударам своего сердца.