Читать «Избранное. Том первый» онлайн - страница 144

Юрталаниха показалась в дверях, приветливо поздоровалась и, повесив мигающий фонарь на балку, указала на разостланную перед домом рогожу:

— Сюда проходите. Уж и не знаю, чем угощать вас, я ведь тоже целый день промучилась на этом проклятом гумне… Вот, думаю, еще малость, еще малость, да так до сих пор и провозилась… Ничего и не варила, накормлю чем бог послал.

— В такое горячее время, сестрица, к еде особенно придираться не приходится, — сказала Добра, кивком приглашая своих дочерей.

Три девушки подошли вслед за нею.

— Постой, жена, погоди! — вмешался Юрталан. — Послушай, что я скажу. Дай им хлеба полкаравая да кусок брынзы, а уж они как знают: хотят — едят, хотят — выбросят…

— Выбросить не выбросим, а только… — запнулась женщина. — О другом хотела я тебя просить, дядя Тошо, да не знаю… ты…

Юрталана передернуло. Он поглядел на Добру и нетерпеливо махнул рукой.

— Ну, что, говори!

— Праздник ведь подходит, правда? — смущенно улыбнулась она. — Дочкам принарядиться надо, так ты, если можешь, уплати нам сегодня.

Девушки насторожились и смотрели на Юрталана со страхом и надеждой.

Юрталан помолчал, почесал лоб, поморщился и вскинул голову.

— А может, завтра рассчитаемся?

— Завтра… почему же завтра? — спросила женщина, умоляюще взглянув на него. — Зачем нам завтра время терять?

— Ну ладно, ладно! — смягчился он. — Уж ради праздника… да для девчат… Давай сначала тебе посчитаем. У тебя два дня по двадцать пять левов…

— Почему по двадцать пять, дядя Тошо? — побледнела Добра. — Ты ведь обещал по тридцать?

— Обещал! — нахмурился Юрталан. — Ничего я не обещал… Кто это нынче платит по тридцать, а?

— Платят, дядя Тошо, как не платят? Еще и больше платят.

— Да вы что, шутки шутить вздумали? — он сердито нахмурился. — В нынешние времена по тридцать левов — с ума вы сошли? Не видите — денег ни у кого нет, хлеб не уродился, налоги и те платить нечем.

— И-и, дядя Тошо… С пяти левов ты не обеднеешь! — угодливо подхватила Добра.

— Мало ли что! Денежки счет любят… Здесь пятерка, там пятерка, — я ведь не печатаю их, проклятых.

— Ну, ладно! За кукурузу посчитаем по двадцать пять, а за жатву — по тридцать.

— А разве я не заплатил?

— Да что ты, дядя Тошо! — испуганно вскрикнула женщина. — Просила я тебя тогда, а ты сказал — пустяки, мол, после сосчитаемся. Не помнишь нетто?

— Всего не упомнишь, не одна у меня эта забота! Ладно, верю тебе. Так вот, за два дня посчитаю тебе пятьдесят пять левов.

— Дядя Тошо! — взмолилась Добра. — Не надо так, сделай милость… Ты же…

— Ш-ш-ш! Ничего. Из-за пяти левов ссориться? Значит, так: двадцать пять и двадцать пять — пятьдесят, да пятьдесят пять — сто пять. Правильно?

— Нет, не правильно… Да ладно уж, где наше не пропадало…

— Ну, Станка, и тебе столько же, — обернулся он к старшей дочери Добры.

— Я жала у вас три дня.

— Ага! Стало быть, расчет другой. Ну, так и быть, за третий день уплачу тебе тридцать левов. Значит, за два дня, как и твоей матери, пятьдесят пять левов, да тридцать — восемьдесят пять, и за два дня на кукурузе по двадцать пять — всего сто тридцать пять левов. Что-то больно много ты получишь.