Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 300

Ушел в небытие Давид-Бек. Ушел, выполнив великую клятву. Он открыл своему народу дорогу к свободе. Ушел с надеждой в душе, что наслаждающаяся плодами независимости и мира частичка армян и преданные общему делу и исполненные единой воли военачальники и мелики продолжат и завершат его дело.

Когда с наступлением вечерней мглы народ покидал кладбище, вдруг удивительно яркая звезда сорвалась и, оставляя на темной синеве неба огненную линию, упала на зубчатые силуэты Капуйтджига.

Прошло две недели со дня похорон Давид-Бека, однако мелики, в ожидании новых событий, все еще оставались в Алидзоре. Предстояло избрание нового Верховного властителя. Недовольные спарапетом старейшины по ночам тайно навещали друг друга с целью угадать намерение другого. Ждали, пока спарапет созовет совет.

Но велико было их удивление, когда спарапет, собрав всех, неожиданно попросил немедленно отправиться в пограничные крепости, разместить войска в западных гаварах.

— В такую стужу турок не решится приблизиться к нашим горным перевалам, тэр спарапет. Какая необходимость выводить войска из зимних стоянок? — попробовал возразить мелик Бархудар.

— Решится! — сказал спарапет. — Весть о смерти Бека, несомненно, обрадовала Абдуллу. Он воспользуется тем, что мы подавлены великой потерей, и появится неожиданно на наших перевалах. Нужно держать в готовности войско на рубежах страны.

И он потребовал исполнить его волю.

Мелики вынуждены были покориться. Они готовились к отъезду, но никто еще не успел покинуть города, как поступил письменный указ Мхитара, которым он требовал от меликов отныне платить войскам жалованье из личных средств. Это уже было совершенно не по душе меликам, и они пошли жаловаться Тэр-Аветису.

— Мхитар наступает нам на горло! — в бессильной злобе восклицали они. — Испокон веков мы платили войску из казны. Почему же теперь он хочет ограбить нас, оставить без гроша?

— Держите языки за зубами, лучше будет, — сказал мрачно Тэр-Аветис. — Если вода не будет течь, — завоняет.

Мелики не поняли, на что намекает тысяцкий. Они продолжали выражать свое недовольство друг другу, но от самого спарапета скрывали накопившуюся в сердцах обиду. Роптали, что он самовольничает, не созывает Верховного Собрания, не спрашивает их мнения. Затаенная издавна вражда против него вновь подняла голову. Особенно недовольны были потомственные мелики. Сегодня спарапет гонит их из Алидзора, заставляет раскошелиться, а завтра, как знать, до какой беды он их доведет. Больше всех возмущался мелик Бархудар. Он не мог спокойно наблюдать за тем, как спарапет стремится стать Верховным властителем. Не Мхитар, сын рамика, должен возглавить страну, а, скажем, Тэр-Аветис, ведущий свою родословную от великого Проша, или князь Ованес-Аван, или почему бы на этом месте не быть ему самому?

Но свою желчь Бархудар изливал лишь перед сыном — сотником Миграном. Он опасался раньше времени открывать свои тайные замыслы. Ведь Верховного властителя должно избрать Великое Армянское Собрание. А они… Ах это Собрание… Войско и народ сгрудятся и будут кричать: «Мы хотим властителем Мхитара!..» Что ты можешь поделать, кому заткнешь рот? Военачальники и мелики также, нет сомнения, присоединятся к спарапету, а его, Бархудара, задушат в собственном замке. Кто придет ему на помощь? Батали Султан хан, который боится даже собственной тени, или же едва удерживающийся на собственном шатающемся троне шах Тахмаз? Никто. И Бархудар чувствовал себя одиноким.