Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 298
Серо Николаевич Ханзадян
Когда траурная процессия вышла из ущелья и достигла небольшой равнины, Зарманд и окружавшие ее плакальщицы вдруг распустили свои длинные полотняные пояса и, выйдя вперед, затеяли странную пляску. Они делали какие-то безумные движения, раздирали груди, били себя по голове и истошно кричали:
К ним присоединились десятки крестьянок ближних деревень. Рыдания, неистовый пляс и вопли огромной толпы женщин ошеломили всех. Даже пожилые крестьяне и воины оцепенели от ужаса. Женщины кружились как вихрь, беспрестанно били себя в грудь, царапали лица и повторяли охрипшими голосами:
Ужас охватил всех. Испуганное духовенство прекратило свои псалмы. Монахи, растерявшись, не знали, что предпринять. Смятение охватило и епископов.
— Язычники! — гневно взревел епископ Оваким и, подняв посох, подошел к Мхитару. — Видишь? — укоризненно спросил он.
— Успокойся, преосвященный, — ответил тихо Мхитар.
— Язычник подымает голову, а я должен умолкнуть и терпеть? — разгневался старец.
— Но сейчас не время размахивать посохом над язычниками, преосвященный, будь благоразумен, сделай вид, что не замечаешь. И пусть каждый по-своему почтит память усопшего.
Старец в бессилии умолк. От бешенства у него нервно тряслась борода. Тем временем женщины, взявшись за руки, продолжали траурную пляску, выражая свою великую скорбь. Религиозный экстаз плакальщиц вскоре заразил и мужчин. Сначала крестьяне, затем многие из воинов, среди которых были Цатур, Семеон, Вецки Маргар, выскочили из рядов и, ворвавшись в кольцо женщин, пустились в языческий пляс. Они выражали свою скорбь еще более дикими криками и движениями. Они рычали, как взбешенные быки, хватая руками землю, посыпали себе головы, рвали бороды, били камнями в грудь. Окровавленные, они бросались на землю перед гробом и, снова посыпая землей головы, кричали:
Этот ужасный языческий обычай траурного шествия, к счастью, длился недолго. Монахи уже готовились напасть на нарушителей церковного обряда. И Мхитар уже был бессилен сдержать гнев епископа Овакима, который, размахивая посохом, кричал:
— Гоните лукавого… Язычник снова поднял голову. Проклятый бес, преследуйте его…
Закончив свой обряд, язычники, окровавленные, изодранные, тяжело дыша и испуская стоны, вновь присоединились к шествию. Никто из них не вытирал кровь с лица и груди, не стряхивал грязь с одежды. И их все еще горящие от экстаза глаза и омытые кровью лица внушали ужас. Умолк и Оваким. Священники начали заупокойную молитву Маштоца. Крестьяне смотрели со злорадством, ведь они уже совершили свой ритуал, от которого они были насильно отрешены уже многие столетия, но следы которого сохранялись еще в затерявшихся в скалах и темных лесах деревнях.
