Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 184

— А ко мне-то ты почему цепляешься! Я — всего лишь уборщик в мастерской.

— Мне говорили, что вы — нечто большее...

Человек останавливается как вкопанный и гневно глядит на нее. Потом смотрит то в одну, то в другую сторону, и внезапно Дита осознает, что если Менгеле застанет ее прямо здесь и сейчас, то для нее все будет кончено.

— Тебя, по-видимому, плохо проинформировали.

И он снова пытается уйти.

— Подождите! — сердито кричит ему Дита. — Я хочу с вами поговорить! Предпочитаете, чтобы мы разговаривали криками?

Несколько человек уже проявили к ним интерес и повернули головы в их сторону, так что мужчина тихонько чертыхается. Потом хватает Диту за руку и ведет ее в боковой проулок между двумя бараками, где меньше света.

— Кто ты такая? Чего ты хочешь?

— Я — ассистентка из блока 31. Мне можно доверять. Можете спросить обо мне у Мириам Эделынтейн.

— Ладно, ладно... Слушаю тебя.

— Я пытаюсь понять, почему покончил с собой Фреди Хирш.

— Почему? Да очень просто: он струсил.

— Что вы такое говорите?

— Что слышишь. Он сдал назад. Его попросили возглавить восстание, а он не решился. Вот и вся история.

— Я вам не верю.

— Да мне абсолютно все равно, веришь ты мне или нет. Произошло ровно это.

— Вы ведь не знали Фреди Хирша лично, так? — Теперь уже именно мужчина застывает столбом, словно его застигли за чем-то непотребным. Дита прилагает все усилия к тому, чтобы, когда она говорит, ее ярость не излилась слезами. — Вы не были с ним знакомы. И ничего о нем не знаете. Он никогда и ни перед чем не отступал. Вы думаете, что знаете много, что Сопротивление знает вообще все... но вы ничего не понимаете.

—Слушай, девочка, я знаю только одно: из руководства Сопротивления ему поступил приказ, а что он сделал после этого? Проглотил все эти пилюли, чтобы уйти со сцены. — В его словах сквозит раздражение. — Я понятия не имею, чем вызван такой интерес к его персоне. Вся эта история с блоком 31 — сплошной фарс. И весь семейный лагерь. И Хирш, и мы все просто подыграли нацистам, выступили в роли их челяди.

— Что вы имеете в виду?

— Этот лагерь — рисованный задник, ширма. Его единственное предназначение — скрыть правду в случае визита наблюдателей международных организаций, которые могут захотеть проверить, что из разошедшихся по разным странам слухов о том, что нацистские лагеря — это лагеря смерти, соответствует действительности. Семейный лагерь и блок 31 — это декорации, а мы — актеры, что ломают эту комедию.

Дита молчит. Лысый поводит головой из стороны в сторону.

— Не думай ты об этом больше, выброси из головы. Твой друг Хирш просто испугался. Страх присущ человеку.

Страх...

Вдруг она начинает думать о страхе как о ржавчине, которой подвержено все, даже самые железные убеждения. Он разъедает все, все ниспровергает.

Лысый мужчина уходит, нервно посматривая то вправо, то влево.

Дита продолжает стоять в этом проулке. Услышанные слова колокольным звоном отзываются у нее в голове, заглушая все вокруг.

Декорация? Актеры, играющие комедию? Подтанцовка нацистов? Все их усилия, все достигнутое в блоке 31 — все это на благо немцев?