Читать «Полковник» онлайн - страница 213

— Да я бы пожил еще… что ж, пожить-то можно, я живу хорошо… Брата вот недавно похоронил.

— Сколько брату было? — спрашивал полковник. — Еще-то кто остался?

— Брату-то? Брату было девяносто, а еще сестра двоюродная в Воронеже, да-а… тяжело это. Дочь придет, когда уберет хоть у меня, вот у меня и чисто. Иногда и полы вымоет. Дочь не забывает. А жены все до шестидесяти только доживали. Почему, и сам не знаю… Все трое вместе лежат, у меня оградка там хорошая. Покрашена. Там и у меня есть местечко в оградке. У меня все хорошо. Место там хорошее, солнечное, оградка хорошая, покрашена, цветочки, да-а… хорошо…

— Хорошо-с, — сказал полковник, — ну, всего, — и торопливо зашагал на станцию.

* * *

На обратном пути в булочной купил для Нины Андреевны ее любимых конфет — батончиков. Сам полковник предпочитает вприкуску и чтоб твердый сахар был мелко поколот острыми щипчиками. У Нины Андреевны есть такие щипчики. Она загодя для него специально накалывает целую сахарницу.

И вот сидят пьют чай на кухне. Слышат, как в комнате Лариска весело переговаривается в раскрытое окно с соседским мальчиком Валериком:

— А я, когда захочу, у меня на голове появится неспадимая корона!

— А я — вожак черных атласных коней!

— А я — белых!

— А я — Сивка-бурка, а по отчеству Буян!

— А я — Конек-горбунок по фамилии Златогривый!

— А я…

— А вторая фамилия…

— А я от злого хозяина убежала.

— А я на ночь мышкой превращаюсь, а днем я — конь, вожак всех черных атласных коней, все мне подчиняются, я всех главней!

— Нет, я главней, — Лариска запрыгала на кровати так, что та отчетливо заскрипела, — кровать моя стоит, — громко распевала Лариска, — стоит, стоит, и небо синее — и сердится, из солнца град идет во сне, и кони дикие — по всем дворам, но можно их поймать, вот так! Я, я — главней!

— А знаешь, Лариска, — крикнул Валерик, — за сараем опять сожгли ночью кошку. Ту, которая на тигра похожа.

— А-а-а… — зарыдала Лариска, и Нина Андреевна, чертыхнувшись, побежала в комнату, окно захлопнула.

Но Лариска все плакала, плакала, и полковник со стаканом чая пошел к ней:

— Хочешь, я тебе расскажу сказку про… ну, скажем, про крота, а?

— Про какого такого еще крота-а-а…

— Про слепого.

— Про какого такого еще слепого…

— А вот про какого. Слушаешь?

— Ага-а…

Так и шло время. От Раи писем не было. Сперва ждал, считал дни, недели, месяцы… Потом понял, что дочь неизбежно взрослеет, не успел, уходит, становится все более недосягаемой…

* * *

А Рая сначала хотела написать письмо. Она же обещала. Но ведь тот, кому придется писать письмо ей, оказался таким умным… таким старым… больным… даже жаль его как-то. А главное, слишком уж какой-то выразительный, чтоб вот так безоговорочно принять его с первого раза — вот, мол, мой отец, и точка! Вот если б это была какая-нибудь прекрасная книга — подарок отца, чтобы, прочитав, поставить на полку и всегда знать — тут она…

С первого раза не поступив в МГУ на факультет журналистики, она не пала духом. Той же осенью подала заявление в школу журналистики при районной газете и, окончив ее за год, успешно выдержала конкурс на журфак.