Читать «Покой» онлайн - страница 163

Было очевидно, что он воспринимает красоту Нуран как отблеск, как память ушедших эпох. «Я многое повидал. Но никогда не видел такой красивой женщины, как госпожа невеста», — говорил он. Это восхищение, бравшее начало из его собственных эпох, радовало Мюмтаза, как ребенка. Старик считал, что в этот момент времени нынешний мир соединяется с его миром, в котором было принято, восхищаясь возлюбленной, оставаться в отдалении и страдать.

Главное же чудо заключалось в самой Нуран. Мюмтаз наслаждался ее молчаливым серьезным ожиданием с удочкой в руках, которое у большинства детей бывает наигранным.

Мюмтаза всегда поражало то, с каким вниманием она замечает все происходящее во время немого угрюмого ожидания, в котором связь с миром ощущалась только посредством удочки. Ее осторожные движения, освещенное фонарем лодки лицо, приближающееся и отдаляющееся от него словно из глубин трепещущих вод, из каких-то неизведанных миров, очаровывали его, позволяли забыть обо всем и разрешить многие сложности без единого усилия разума. Именно тогда молодой человек забывал о гнетущей атмосфере, созданной маленькой капризной девчонкой, и оставался лицом к лицу с проблемами своего собственного мира.

Когда поплавок начинал шевелиться, лицо Нуран становилось серьезным от напряженного внимания, а когда появлялась рыба, на нем отражалась растерянность от попытки решить, нравится ли ей рыба или нет… Ко всему, что Нуран любила, у нее была какая-то по-детски непосредственная тяга. Именно эта тяга, радость и нетерпение больше всего нравились Мюмтазу.

Мюмтаз, конечно, сознавал, что все эти богатства чувств связаны с его вниманием к ней. Но даже если и так, в Нуран все равно было нечто, бесконечно волновавшее его.

Иногда это восхищение доходило до такой степени, что Мюмтаз начинал считать свое счастье чрезмерным для такого простака, как он, и принимался безумно бояться возможных перемен. В такие мгновения фантазия Мюмтаза рисовала ему убедительные сцены, в которых некий морской божок, появившись из моря на повозке, запряженной большими морскими драконами, брызгая вокруг пеной, берет Нуран за руку и увозит ее в один из подводных дворцов, о которых мы читали в последний раз еще в детстве, в сказках Андерсена, а в этом дворце собраны тени, мягкие, как водоросли, и разноцветные, словно бархат из театров всего мира, сияющие чешуйками, как спина рыбы, мерцающие среди подводного сияния и тающие, будто леденцы на огне.

Без сомнения, то были игры воображения. Но какое-то странное состояние молодой женщины в те темные вечера привлекало его внимание и придавало отчетливость его фантазиям. Иногда Нуран, сидя перед ним, выглядела так, будто она уже ушла из его жизни. Это состояние пробуждало в молодом человеке ощущение, что он смотрит на нее из-за завесы смерти или из дали полного забвения, сквозь призму собственных душевных переживаний.