Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 30

Обросшие лишаями и зеленой щетью, лапы шумно раздвинули листву. Он еще увидел в ней: широкоскулое, прорезанное морщинами, как плугом, лицо с выпуклыми, обтянутыми клочковатой шерстью и зеленым мхом, надбровными дугами, черную усмешку, завязшую в желтых клыках, — и услышал хриплый шопот:

— …Ну и назюзюкался ты, гостенек дорогой… Сынок названный…

— Тайга!..

* * *

Перед заходом солнца он был подобран милицейской разведкой. С раздутым плечом, с руками и лицом, которые были одной сплошной раной, разъеденной торжествующим гнусом.

Отрядный фельдшер промыл и перевязал раны, а с рассветом отправил Иванова в Вороновскую больницу. С ним выпросилась и Варя:

— Хушь довезу, тятенька… А потом уж косить…

— У, язви вас. Любвя тожа…

Стихи

Павел Дружинин

Деревянное горе

Погляжу — загляжусь во все стороны Да, прислушаясь, вздох затаю: Деревянные сохи и бороны Деревянные песни поют.          Избяное, овинное, банное,          Вековое — сучки да горбыль…          Деревянное, все деревянное,          Деревянная старая быль! Вот они, армяковые, гнутые, Натрудившие полем виски, В берестовые буты обутые Деревянные мужики!          Тут и деды мои, и прапрадеды —          Вся родня моя, кровь моя, пот,          Конопляными жилами прядами          Пророщенные, лапотный род! Всю их жизнь с аржаными лепешками Без говядины постные щи, Я и сам деревянною ложкою По губам у себя протащил.          Всю тоску неизбывную, серую.          Что сочила годами земля,          Я пронес с лошадиною верою,          Как они, по великим полям. И метя черной плетью и веником Согревала мужичья судьба, Оттого и гляжу неврастеником, Потому я сутул и горбат…          Оттого и глаза мои выжжены,          На челе моем сумерок тень,          Что любил горячо эти хижины          Деревянных моих деревень. И теперь, когда буйная, пьяная Прокатилась над Русью гроза, Не потухло еще деревянное Застаревшее горе в глазах…

Андрей Поспелов

Тоска

Не люблю я городского шума, Не горазд до песен городских. От чужих харчей — худая дума, Сердце — в лапах у тоски. Что мне вздох по песне соловьиной? Мне дороже и милей Теплый пар от морды лошадиной, Песья ласка в тишине сеней. Посулили мне дорогу птицы, Белоносые ругатели грачи, — И я осенью летел в столицу Умных книг рассказы заучить. По ночам я засыпал над книгой: Снилось поле, деревенский лес, В огуменки за соседской ригой От болот туман-сметана лез. Снился снег, в деревне гости, волки, Зайцы-плясуны столпились у гумна; Снились пустоши, ружье-двустволка Сиротою у окна. На проспектах, на больных бульварах Грудь устала грязный воздух пить. Хорошо бы мне по-старому Бревна зимником возить! Новый ряд смолистых крепких срубов По весне поставят земляки — Деревенский я, лесной и грубый, Я родился и умру таким. Как мне дороги в дороге ветки-ели, Что из снега пареньком встают! …Вот полозья про работу заскрипели, Про тоску неладную мою. Не люблю я городского шума, Не горазд до песен городских, От чужих харчей — худая дума, Сердце — в лапах у тоски.