Читать «Сыскная одиссея» онлайн - страница 128
Иван Погонин
Смотрю я — гайменник-то задергался: «Не сделаешь ты этого», — говорит. А Дмитрий Петрович спрашивает: «Отчего не сделать? Не в первый раз, чай. Да и деньги я люблю, вся Москва об этом знает. Вешай его, Иван!» Гайменник стал вырываться, но только ребята его крепкие держали. Подвели мы его к веревке, надели петлю на шею, я за другой конец схватился, потянул, тут он в штаны и наделал. Заорал, что во всем сознается, кого из убитых где похоронил, покажет, вещи уворованные выдаст. Мойсеенко еще и вид делал, что думает, стоит ли его миловать или нет.
Тараканов уставился на Маслова:
— Ты что, Иван Владимирович, предлагаешь мне кандидата на судебные должности повесить?
— Нет конечно. Но мыслить надо в этом направлении.
Тараканов зашагал по кабинету. Потом остановился:
— Да-с, без провокации здесь не обойдешься. Но, конечно, не такой, о которой ты сейчас рассказал. Иван, кто у нас из городовых самый смышленый?
В половине седьмого вечера Слепнев вышел из окружного суда, попрощался с коллегами и пошел к остановке конки.
— Ваше благородие!
Кандидат на судебные должности обернулся.
Перед ним стоял городовой в белоснежном кителе.
— Вы мне?
— Прощенья просим, ваше благородие, господин Слепнев. Разговор один до вас у меня имеется.
— Если недолго, то я вас слушаю.
— Позвольте в скверик пройти, здесь неудобно.
— Послушайте, милейший, я тороплюсь.
— Да я всего на пять минут вас и задержу. Этот разговор убийства Тименевых касается.
— Тименевых? Я действительно вел это дело, но оно уже у прокурора. Вам надобно к нему.
— Извиняйте, ваше благородие, но мне надо именно к вам.
— Вот как? Интересно. Ну что ж, пять минут у меня есть. Пойдемте.
В сквере Слепнев уселся на скамейку и жестом предложил городовому сесть рядом.
Тот, однако, не сел, а, с опаской оглянувшись вокруг, приблизил свое лицо к лицу письмоводителя и, дыхнув на него смесью чеснока и водочного перегара, сказал:
— Видал я вас в ту ночь, то, как вы из окошка вылезали. Так что с вас две тыщи рублев причитается.
— Из какого окошка, какие две тысячи, что ты несешь?! Очумел?!
— Вы, ваше благородие, не кричите. Я все вам сейчас объясню. Пост у меня на Миллионной, пост подвижный, я, значит, должон вдоль по улице ходить. Вот я и ходил. Услыхал шум в переулке, думал — воры. Притаился, гляжу — из окна барин лезет, в одеже, в которой по театрам господа ходют. И дамочка ему вслед чегой-то говорит. Сказала и окно закрыла. Барин на улицу и к «Хиве» пошел. Я поулыбался, думаю — полюбовник у госпожи Тименевой был. Прошелся я до конца улицы, развернулся и пошел обратно. А тут мне, извините, по нужде приспичило. Я в проулочек то и зашел. Не успел свое дело сделать — глядь, окно опять открывается и оттуда второй барин, то есть вы, значит, вылезаете. Вас-то я хорошо рассмотрел! Лунно было, да и стоял я близко.