Читать «Мэтт и Джо. А что же завтра?» онлайн - страница 34

Снова пятки колотят по асфальту. Какая она тоненькая в поясе. Словно ее и нет вовсе. Девочка-невидимка. У тебя ремень затянут слишком туго, Джо. Страх глядеть на тебя, прямо стучит в висках. Как ты в нем помещаешься? Неужели я когда-нибудь обниму тебя за пояс? Моя рука на поясе у девочки?

В волосах у нее солнце.

— Джо! Погоди!

Как бы не так.

Откуда у такой худенькой девчонки такая прыть?

14

Огромная яма, от края до края ярдов в двести, и отгорожена от всех взглядов. Тайное укрытие. Нет, правда, нипочем не догадаешься, пока не наткнешься, не повиснешь на краю обрыва. Верно, карьер был когда-то или еще там что. (Артель каторжников, скованных одной цепью, взмахивают кирками, разбивают камни; в воздухе, свистя, взвивается плеть. Мучительно думать.)

Мэтт, задыхаясь, ловит ртом воздух и обливается потоками пота, у него двоится в глазах, словно только что взбежал на милю вверх по крутой горе со стокилограммовым грузом камней. Так оно более или менее и было. Куда все же эта малютка Джо подевалась? Не свалилась ли ненароком в яму?

Ей-богу, Мэтт, ну стоящее ли это дело? Остался бы лучше при своих прыщах и при зеленом тренировочном костюме. Вот говорят о жестокости к бессловесным тварям. А надо издать закон, чтобы запрещалось терять голову из-за женщин.

Ну куда она делась? Здесь только и есть что эта глубокая грязная яма. А на той стороне что это там такое? Похоже на чей-то неоконченный рисунок. Какие-то трубы над крышами. То ли полуразрушенные, то ли недостроенные. А может, это печи для обжига? Несчастные страдальцы, с мертвенно-бледными лицами, густо засыпанные белой пылью и раздираемые кашлем, жгли известь, или калили цемент, или пекли белоснежные булки, посыпанные маком, а хозяева сидели за дубовыми столами и потягивали виски. Или здесь собирались по субботам на пикник подмастерья каменщиков? Тоже может быть. Ребята с мастерками в руках, радостно галдя, выкладывали из камней непонятные, неустойчивые башни, которые высятся теперь вон там, на том краю. А какой там обрыв крутой, ух ты! Будто сам собой любуется. С такого обрыва сорвешься — жуткое дело!

А внизу вода, много луж, неподвижных и блестящих, будто пластмассовые столешницы, голубые и желтые и разных промежуточных оттенков. Над лужами — крик попугаев. Наглядись хорошенько, Мэтт. Попугаи носятся взад-вперед и бранятся на чем свет стоит. Раскованно, как маленькие дети, до одури гоняющие по пляжу. Эй вы, потеснитесь-ка, я сейчас отращу себе перья и буду тоже кувыркаться через голову! И всюду зеленые полосы травы, такие немыслимо яркие, похожие на мазки зеленой краски. Вот это да!.. После будешь еще долго вспоминать и во сне видеть. А каторжники, вздрагивающие под плетью, у них кончаются сроки, заживают раны. Над самым обрывом растут кусты. По отлогим спускам вьются тропинки, вдоль тропинок — цветы, это малые дети приходили сюда поиграть после школы, и, где наступит маленькая ножка, вырастает лютик. Внизу, прямо под обрывом, — роща акаций, озаренных изнутри золотым светом. Мак-Нэлли-ленд. Ущипни себя, убедись, что не спишь. Перед тобой большущая грязная яма, открытая только небу, и ни одного человека вокруг, ни соглядатаев, ни окон с украдкой приподнятой шторой — одна только Джо, вон она спускается по откосу, убежала так далеко, что ты то и дело теряешь ее из виду.