Читать «Тысяча акров» онлайн - страница 188

Ферму они с Таем разделили вдоль дороги, восточная часть отошла ей (ко Дню благодарения она с девочками переехала в большой дом), западная – Таю. С Джессом они планировали отказаться от химических удобрений и засеять землю овсом и кукурузой, посеянной в южноамериканские покровные культуры.

Я отправила девочкам рождественские подарки: пляжное полотенце в горошек для Пэмми и плюшевого котенка для Линды. Роуз я писать не стала, потому что не о чем. Между нами и так все сказано. Роуз, отец, Тай, Джесс, Кэролайн, Пит, Пэмми и Линда – воспоминания еще были слишком живыми, чтобы звонить или писать.

В феврале пришло еще одно письмо от Роуз. Она сообщала, что Джесс вернулся на западное побережье и она отдала большую часть своей земли в аренду Таю. «Мы с девочками решили остаться вегетарианками, – писала она. – Я отправила тебе пару документов на подпись. P. S. Отъезд Джесса не стал для меня неожиданностью».

Документы пришли, я их подписала и отправила обратно. У Тая теперь было триста восемьдесят акров, у Роуз – шестьсот сорок. У меня – съемная квартирка с двориком: две спальни наверху, гостиная и кухня внизу, крошечный балкон, выходящий на автостраду с одной стороны и бетонная веранда с парковкой – с другой. Всего двести тридцать пять долларов в месяц вместе с отоплением, электричество отдельно. В конце дома был небольшой открытый овальный бассейн размером примерно восемь на четыре и глубиной не больше метра.

Отъезд Джесса нисколько не утолил мою жажду мести. Напротив, спокойный тон, с которым Роуз об этом писала, даже подогрел ее. Неужели она не видела, насколько далека я от нее? Неужели верила в мою неколебимую преданность, несмотря на всю боль и злобу, видимо считая свои планы важнее моих чувств?

В день, когда пришло то письмо, на моей старой машине полетела коробка передач. Я обменяла свой «шевроле» на восьмилетнюю «тойоту» с пробегом восемьдесят тысяч миль. Мне нравилось, как она смотрится на парковке перед моим домом: безлико и неприметно.

Кроме этих событий, в моей жизни ничего не происходило, дни проносились за днями как в тумане – благословение городской жизни. Ощущение важности каждого момента, какое было на ферме, где любая гроза несла запахи и краски; планы и заботы, когда любая перемена виделась как предвестие грядущего процветания или краха и любая мелочь могла оказаться роковой, – это ощущение покинуло меня. Я жила так, будто забыла, что все еще жива.

43

Однажды утром, несколько лет спустя, я подошла к столику, за которым сидел мужчина. На нем была бейсболка, и со спины я приняла его за дальнобойщика. Шесть утра, начало моей смены. За другими столиками курили еще четверо. Я улыбнулась и сказала: