Читать «Письма из тюрьмы родным и близким (1933-1937 гг.)» онлайн - страница 58

Так письма и открытки, особенно от тебя, а также от других товарищей — это постоянный источник душевного подъема и бодрости, источник новой духовной жизни.

Желаю нашей Ирме наилучшего здоровья и шлю ей самый сердечный привет.

С неизменной верностью приветствует тебя искренне и много раз

твой любящий Эрнст.

Эмилю Коху, 14 июля 1936 г

Берлин, 14 июля 1936 г.

Мой дорогой шурин Эмиль!

С радостью беру в руки твое письмо, полученное ко дню моего рождения; его, к счастью, еще не отобрали у меня, как почти всю остальную почту, — и наконец-то пользуюсь возможностью, чтобы ответить тебе. Не недостаток времени или некая злая воля помешали мне ответить раньше: окружающая меня тюремная атмосфера, тяготеющий здесь надо мной гнет — таковы основные причины, которые вновь и вновь вынуждали меня откладывать ответ. Письма, на которые, как на службе, нужно отвечать в короткий срок пли даже под давлением, — всегда результат определенного зависимого положения, которое затем отражается и на их содержании. Как известно, писать интересные и содержательные письма — это искусство. Чтобы писать хорошие письма, требуется пе только дарование и прирожденный талант, но также известное образование и способность концентрировать мысли, которые, поскольку они очень часто оказываются результатом крайне возбужденной душевной жизни, нельзя заранее привести в порядок, как это делает, например, плотник со своим материалом для возводимого помоста. Мысли вытекают из атмосферы, в которой человек живет, они рождаются из самой глубины его души. [Заключенного] мысли заставляют слушать тюремную тишину, видеть невидимое и превращать самое незначительное событие в чудо переживания. Даже радость, доставляемая узким крутом впечатлений, становится вследствие этого блаженством покоя и созерцания; пожалуй, все люди в какой-то момент жизни ищут такое блаженство, по лишь очень немногие из пих в состоянии найти его, как это иногда удается в почти безутешном одиночестве тюремной камеры…

Так часто появляются письма, содержание которых отражает настоящее, живое и трагическое, проявляющееся в душевной жизни заключенного. Потому что, пожалуй, нет большего трагизма в жизни заключенного, жаждущего свободы, чем полная оторванность от мира, изоляция, строго проводимая в силу режима заключения. Но только тот сможет это прочувствовать и в конечном счете понять, кто действительно способен войти в положение человека, находящегося уже свыше 40 месяцев в одиночном заключении со строгой изоляцией, и проявить к этому глубоко человеческое отношение… Свыше 40 месяцев я оторван от живой жизни народа, окружен четырьмя тоскливыми голыми стенами и железными прутьями решетки, которые ежедневно встают у меня перед глазами, замыкая мою трагическую судьбу в этом тюремном мире. Люди, у которых еще не угасли сердце и душа, а в жилах еще бьется горячая кровь, такие люди, к которым принадлежу и я, не могут не испытывать на себе воздействие всего этого гнета и мрака, всех этих ударов судьбы. Безграничное одиночество уже само по себе приводит к тому, что человек сильнее, чем во внешнем мире, чувствует все то, что гнетет или бодрит его сердце. Несмотря на все это, в мужественном человеке достойна удивления его способность стойко выносить то, что может поколебать.