Читать «Два детства» онлайн - страница 34

— Сорить хозяйство собрался? Отцовское посатарить захотел? Послал нам бог хозяина в семью! Отдай хозяйство в чужие руки, а потом жди-выглядывай. Спроси нищего, сладко ли из чужих рук кормиться? К чему фордыбачиться? Не много у нас нажитку, зато кусок непрошеный. Стабуниться не диво. Только в табуне под бока рогами ширяют. Живи, как заведено было, как показано. Мотать хозяйство не дам, в коммуну не пойду!

Бабушка задернула занавеску и больше не говорила. Отец садится на лавку, смотрит в окно, а там ни звука, ни света…

— Проживем по писаному, не оставим тропок, — пойдут наши дети по старым вешкам… Сами буки боялись, их букой стращаем, ее же в надел оставим. Чем помянут они нас? Скажут: «Прожили слепыми червяками, — ни спеть, ни сказать про вас!» Выдолбят нам корыто и станут кормить, как слепого старика в сказке. Нельзя так! Анна, ты как?

— Куда иголка — туда и нитка. Не в обман, поди, народ собирается?

Отец встал, тренькнул по струнам, громко щелкнул по балалайке.

Теплый вечер мая. Обставила весна сельские улицы зелеными деревьями, застелила ограды густой муравой. Ходи по мягким коврикам, печатай следы, радуйся, как травка и ласкает и щекочет босую ногу! Отродила земля столько жизни! Бегает, суетится, летает и прыгает мир жучков и мушек, торопится в хлопотах прожить короткую жизнь. Выберется из земли молодой майский жук, расправит гармошку усов, поднимет крылья-паруса и поплывет в вечерней тишине, потянет виолончельную струну к куполам берез. Радость возрожденной жизни бьется в каждом уголке!

Мать с отцом ездят работать в коммуну, часто не ночуют дома из-за дальней дороги. Мы дома с хворой бабушкой. У нее совсем разладились ноги. Целыми днями она лежит в избе, молит о смерти. Мне не велено отлучаться. Играю возле раскрытого окна избы.

Незнакомая женщина прошла к нам, заговорила в избе с бабушкой:

— Ваши дома ли? Надо бы поберечься, Варвара, ребятишек на случай куда попрятать. Петровна Зубкова хозяйка утром подняла на крыльце записку, а в ней грозят, из коммуны велят уходить. Весь край у нас переполохался: ходит слух, что не нынче завтра коммунистов вырезать собираются.

Страх сжал в груди комочек сердца. Я невольно посмотрел в пустоту открытых ворот сушила, где у деда Митрия лежал на слегах выдолбленный им для себя гроб. Остро почувствовалась надвигающаяся беда. Не приехал отец ночевать домой, не послушал бабку, записался в коммуну… Куда теперь нам деваться?

Похолодело небо, от сушила медленно ползет на меня острым углом тень, низкое солнце далеко на горе зажгло красным пламенем окно в чьей-то избе. Рой майских жуков кружит в вершине березы, а она не может от них отмахнуться, стоит беззащитная.

— Втесался в коммуну, — слышу бабушкин голос, — занес беду в дом! Сунул свою голову под топор, умник-разумник, достукался, окаянный человек! Пресвятая матерь, за какой грех наказала меня таким? Как не околел ты маленьким! Будь проклято гнездо, откуда ты, смутьян, поднялся!