Читать «Правдивая повесть о мальчике из Кожежа» онлайн - страница 47
Хачим Исхакович Теунов
Со свертком в руках я вышел на улицу. На полпути меня снова взяло сомнение. Как посмотрит на мой приход тетя Зулижан? Да и боялся я, что Марзидан может отказаться от подарка. Ноги как-то сами собой стали идти медленнее…
— Не Ахмед ли это? — спросила тетя Зулижан, ладонью прикрывая глаза от солнца.
— Он самый, тетя Зулижан, — сказал я, не очень смело открывая калитку в заветный двор.
Она пошла навстречу мне.
Приветливо улыбаясь, пожала мне руку.
— Вот зашел проведать вас и Марзидан, — сказал я.
Тетя Зулижан была растрогана, осыпала меня тысячью благодарностей, вспомнила и моего отца, который «всегда был уважительным к людям и каждому оказывал намыс».
— Я очень рада, что ты и характером пошел в отца. Неблага, дорогой гость.
Я направился в дом.
— А Марзидан только сегодня вернулась. Ездила в Нальчик сдавать экзамены.
Я взглянул на тетю Зулижан:
— Она же окончила учительский институт!
— Говорит, что этого мало. Хочет окончить институт, который дает самое высокое образование.
— Заочный педагогический? — подсказал я.
— Да, он самый. Извелась девочка: днем в школе, вечером за книгами. Все читает и пишет, пишет и читает. А по субботам учит молодежь танцам.
— И сегодня она там?
— Пошла туда с Барасби́ем, сыном Бидóкова.
Я развязал сверток:
— Это для Марзидан от моей приемной матери.
— Да как же так! — с умилением воскликнула тетя Зулижан. — Откуда твоя московская мать знает Марзидан?
Я слукавил:
— Они познакомились, когда Анна Сергеевна приезжала за мной.
— Вот не ожидала! Сколько лет прошло, а помнит… Прекрасный подарок! И косынка хороша, и коробка красивая. Спасибо твоей московской матери. Спасибо и тебе, Ахмед. Должно быть, Ахмед, твои аталыки очень богатые.
— Да, очень… добрым сердцем и светлой душой, — ответил я.
— И то верно, — согласилась она с охотой. — Я сейчас поймаю курочку, Ахмед, а ты зарежешь ее.
— Нет, — сказал я. — В другой раз с удовольствием поем твое джедлибжэ, а сейчас я должен идти домой. Аталык ждет.
— С радостью приглашу и твоего московского отца. Пусть и он отведает мою шуг-пасту.
— Нет-нет, спасибо тебе, Зулижан! Мы сегодня никак не сможем прийти. — И я стал торопливо прощаться, потому что был конец субботнего дня и до начала занятий в танцевальном кружке оставалось совсем мало времени.
— И с Марзидан не увиделся… — сокрушалась говорливая хозяйка.
— Я с ней в клубе встречусь, тетя Зулижан.
Она посмотрела на меня добрыми глазами, а в углах ее губ мелькнула еле заметная лукавая усмешка.
Я шел бодро, успокоенный добрым отношением тети Зулижан. Под развесистой акацией на перекрестке двух улиц увидел парня и девушку. Я остановился. Да, ошибки не было. Это она, Марзидан. А тот? Тот, конечно, был Барасбий Бидоков, о котором говорила тетя Зулижан.
Сердце заколотилось. Я почувствовал какую-то слабость.
В народе говорят: «Если стоят трое и беседуют, подходи смело, а если двое — проходи мимо». Но я не мог последовать этому мудрому совету. И не спеша, чтобы успокоиться, направился к ним.
— Добрый вечер! — сказал я почему-то, хотя солнце еще светило.