Читать «Правдивая повесть о мальчике из Кожежа» онлайн - страница 30

— Недаром говорят, Кургоко Батырович, страх и голод миром правят, — вздохнул Благонравов.

— Действительно, страх велик. Все горит. Голод на пороге, — невесело подтвердил Кургоко. — А между прочим, оросительный канал бросили рыть.

— Почему? — спросил Леонид Петрович.

— Все пошли на моление, чтобы выпросить у аллаха дождь.

— А мужчины, Кургоко Батырович, тоже участвуют в этом ритуале?

— К сожалению, да. Они чудодействуют за селом.

— А не затруднит вас свести меня туда?

— Гость на то и гость, чтобы делать ему приятное.

— Тогда пойдемте. А за внимание благодарю.

Они шли по кривой улице, увязая в пыли. Конский щавель, дурман, цветущий по обеим сторонам улицы, стояли понуро, опустив посеревшие листья. Низкие крестьянские домишки, крытые камышом или соломой, тоже посеревшие от времени и пыли, дополняли нерадостный пейзаж, столь характерный для Кожежа в то знойное лето.

Выйдя за селение, они увидели на берегу реки множество мужчин. Они стояли на коленях, обратив лицо к югу. Перед ними тоже на коленях стоял мулла, облаченный в черное и с феской на голове. Держа Коран перед собою, он читал какую-то молитву.

Люди были смиренны и тихи, их лица были безучастны к тому, что говорил мулла: они не понимали арабского языка.

Неподалеку от молящихся был привязан громадный серый вол. Он мотал головой, шлепал хвостом по бокам, отбиваясь от наседавших на него мух и слепней.

Закончив молитву, мулла встал. За ним поднялись все остальные. По знаку муллы они сделали два земных поклона, потом подняли руки вверх и прокричали прямо в небо:

— О всемогущий аллах, пошли нам дождь!

Тихими, неторопливыми шагами мулла направился к привязанному животному. Народ последовал за ним и окружил жертвенного вола. Растягивая каждое слово и часто обращая свой взор к небу, мулла прочел молитву, а потом приступил к жертвоприношению. Он смочил водой морду, спину и ноги вола. Довольный тем, что к нему прикоснулась человеческая рука, вол тихо замычал. И в тот же миг молниеносным ударом мулла перерезал ему горло.

Люди, чуть-чуть повеселевшие от чувства исполненного долга, собирались расходиться. Каждый держал в руках кусочек мяса, которое должен был сварить дома и съесть с молитвой о ниспослании дождя.

Перекинувшись несколькими словами с Благонравовым, Кургоко Наурзоков остановил народ.

— Люди родного мне села, — сказал он, — пусть ваше жертвоприношение будет к счастью! Но главного нельзя забывать: рытье канала, орошение…

Старейший перебил Наурзокова и потребовал не осквернять святое молебствие разговорами об орошении.

— Захочет всевышний — и река пересохнет, — сердито сказал мулла.

И люди побрели домой, чтобы поскорее сварить мясо и снова просить аллаха о ниспослании дождя.

Леонид Петрович и Кургоко сели в тени ивы, раскинувшей свой зеленый шатер над рекой. Река, шумно клокоча, катила ту самую воду, из-за недостатка которой гибли посевы, сохла трава, тощал скот.