Читать «Анастасiя» онлайн - страница 51

В жизни сразу многое изменилось. Старый Елисей Бомелиус не мог смириться с моей ролью придворного лекаря при первой особе. Пользуясь своей близостью с боярским окружением, допущенным пред светлым ликом царя-батюшки, Бомелий плавно оттеснил меня от Ивана и Анастасии. Мне оставался для заботы его глухонемой брат Юрий Васильевич, да щурья царя, братья и сестры Анастасии Романовны и многочисленные родственники Захарьиных. К самой Анастасии меня не допускали.

Так бы, может быть, все и продолжалось, если бы не страшные московские пожары и бунты весны и лета 1547 года. Многие знатные люди пострадали во время этого несчастья. Митрополит Макарий едва выбрался из горящего Успенского собора. Брат царицы молодой Никита Романович сильно обжегся, участвуя в тушении Казенной палаты. И я лечил его, перевязывал, прикладывал к ране трилистник.

Митрополита Макария пользовал сам Бомелий вместе с русским лекарем монахом Николаем. Меня не допускали и близко. Но самым обсуждаемым в околокремлевских сферах событием было чудесное спасение царственной четы священником Сильвестром, которому удалось единым только жестом укротить ярость свирепой толпы бунтовщиков.

Уж и не знаю, что тому причиной, но Иоанна словно подменили. То ли коронация, то ли венчание, любовь прекрасной Анастасии, а быть может, страшные пожары и погромы, или чудесное явление Сильвестра, но все изменилось, как по мановению волшебного жезла. Словно Иоанн повернулся к миру совсем иным ликом, коих у него было несколько.

Впрочем если у человека несколько разных обличий, которые он предъявляет миру по своему желанию, ничего хорошего это не сулит. Пока же во мгновение ока исчезли бесы, терзавшие юную душу, и озарился юный, гордый лик, высветив мудрого правителя, великодушного и справедливого, денно и ношно радеющего о благе своих подданных.

У нас бытует латинская поговорка: «non rex est lex, sed lex est rex», «не царь есть закон, но закон есть царь», а русские считают наоборот: для них всегда слово царское и есть закон. В этом и состоит их отличие от нас, европейцев. Нет у них закона, а есть только царь.

Не стану распространяться о судебной, церковной, военной и государственной реформах, это вне моего профессионального разумения. Знаю только, что огромную роль в этой деятельности сыграли царские сподвижники: Андрей Курбский и Алексей Адашев были среди них первыми. Много дел было совершено также при участии митрополита Макария. Самый близкий к царю человек, Анастасия, как всякая русская жена не принимала никакого участия в делах государевых. Она жила в своей женской половине, воспитывала детей и ждала в гости супруга. Днем и ночью. Но в изгнании бесов из души своего благоверного Анастасия, без сомнения, играла главную роль.

Реформы преобразили Московию. Не знаю, как в других волостях, но в Москве даже на улицах чище сделалось. Стало меньше воровства и мздоимства.