Читать «Анастасiя» онлайн - страница 49

Николай Николаевич Блинов

Геннадий Костромской смотрел на него сбоку из толпы. Грузные фигуры священников в золотой парче качались между мной и Иваном, то и дело, загораживая его от моего взгляда. Когда молодое лицо его делалось доступным взору, видно было, как шевелятся его губы.

— Скоморох, — отчетливо сказал кто-то за моим плечом.

Мне казалось, что молодой царь говорил искренне.

Иоанн замолчал, передохнул и поклонился на все четыре стороны.

— Люди Божии, нам дарованные Богом! Люди русские! — обратился он к народу. — Нельзя исправить минувшего зла, но могу впредь спасти вас от притеснений и губительств. Оставьте ненависть и вражду, соединимся все любовью христианскою. Я судия ваш и защитник отныне. Прощаю всех, поносивших мя, и именем судии небесного зову вас ко всепрощению…

Никогда еще столь дивные речи не звучали с лобного места, и никто из великих князей Московских и Киевских не обещал всепрощения и справедливости народу русскому. Я ждал этих слов и знал, что сии будут произнесены, но трепет пробежал по моим членам.

* * *

И еще говорил царь и великий князь Московский о десяти заповедях библейских, о Москве — третьем Риме, единственном средоточии истиной божественной веры. О святости царской власти говорил, о торжестве божественной доброты и поражении дьяволовой злобы и ненависти.

В тот же день был обозначен царский совет — Избранная Рада. В нее вошли митрополит Макарий, протопоп Сильвестр, незнатный дворянин Алексей Адашев-Ольгов и Ярославский князь Андрей Курбский.

Алексею Адашеву, человеку, который ни единым поступком не опорочил своего честного имени, ставившему всегда на первое место счастье родной земли, Иван пожаловал чин окольничего. Ему поручено было принимать челобитные от всех обиженных, богатых и бедных, сирот и убогих. Как говорят предания, семнадцатилетний мальчик-царь Иван сказал при этом Алексею:

— Ставлю тебя на место высокое не по твоему желанию, но в помощь душе моей, которая стремится к таким, как ты. Да утоли её скорбь о несчастных, коих судьба вверена мне Богом! Не бойся ни сильных, ни славных, когда они, похитив власть, беззаконствуют. Да не обманут тебя и ложные слезы бедного, когда он в зависти клевещет на богатого! Страшись единственно суда божьего!

На такой умилительной ноте при всеобщем ликовании и слезах народной радости начался период расцвета великой России.

* * *

Анастасия всегда была рядом. Она молилась вместе с Иваном каждое утро о снискании для всех в Московском великом княжестве покоя и счастья. Её любовь благодатной росой гасила угли гнева вспыльчивого молодого супруга. Это по её горячему желанию так часто выезжал из Москвы бесконечный царский поезд из восьмидесяти карет и сотен конных ратников, вооруженных пиками: царь с царицею отправлялся на богомолье в дальние монастыри и обители. Это её стараниями в Кремле каждое утро варились котлы с кашей и щами для всех убогих и неимущих. Её молитвами открывались ворота монастырей для обучения грамоте детей московских. Её руки не уставали творить милостыню и вышивать безгрешные церковные покрова и воздуха.