Читать «Анастасiя» онлайн - страница 52

Есть русская приговорка: «Береги ноги от холоду, а честь смолоду». Точно не помню, может быть, что-то и перепутал. Но я хочу сказать, что понятие чести и рыцарства у московитов существует, хоть и весьма своеобразное.

Вы не увидите здесь рыцарского турнира во имя «Прекрасной Дамы». Здешние дамы сердца сидят в своих высоких светлицах и не общаются с незнакомыми мужчинами. Однако, если дворянин клянется и целует крест, отступление от такого обета повсеместно осуждается, как предательство и нарушение чести. Впрочем, также повсеместно подобное и случается, несмотря на общественное порицание. «Бог всемилостлив!» — говорит клятвопреступник и кается.

Иоанну повезло: судьба выбрала ему верных помощников, про таких французы говорят: «рыцарь без страха и упрека, „ноблесс“». Сильвестра и Макария трудно назвать рыцарями в обычном понимании этого слова. Рыцарь — русское слово от слова царь, вооруженный служитель царя-батюшки, витязь, с оружием вставший на защиту державы. Этих можно назвать скорее рыцарями православного креста животворящей веры. Но Курбский и Адашев — эти были настоящими православными крестоносцами. Смело могу применить к ним наше европейское определение: люди чести.

* * *

Может быть, из-за постоянного ожидания безжалостных набегов татарских орд, может быть, из-за общинных коллективных форм ведения северного хозяйства, но в московитах сильно развита привязанность к своей стране, то, что в Европе называют патриотизмом. В былинах и летописях прославляются победы русских богатырей над неисчислимыми бусурманскими ратями. Русские рыцари всегда побеждают сказочных чудовищ: вместо наших драконов у них Змей-горыныч, вместо одноглазого Циклопа — Соловей-разбойник, вместо Медузы-горгоны — Баба-яга. Есть у них еще один злодей, не имеющий европейского аналога: Кощей-бессмертный, ворующий и уносящий в свой зловещий замок самых прекрасных русских девушек. Должен заметить, что все, даже самые кровожадные сказочные злодеи не лишены какого-то, я бы сказал, очарования. Баба-яга, готовая изжарить ребенка в русской печи, никогда до конца не доводит своего злобесного замысла, но поет заклинания, летает на помеле и живет в избе на курьих ногах. Как можно построить на куриных ножках целый дом, даже в сказке, этого мне никогда не понять.

Также совершенно недоступно европейскому разуму катание сказочного персонажа Ивана-дурака на русской печи. Этот Иван по-щучьему велению и по собственному желанию становится в один прекрасный момент всемогущим. Но он настолько ленив, что продолжает лежать на русской печке, а когда ему нужно куда-то ехать, чтобы не тратить силы на пересаживание в карету, он просто приказывает печке ехать по указанному адресу. Ладно Иван, ему все можно, он дурак, но почему у слушателя этой сказки никогда не возникает вопрос, как кирпичная печь, занимающая чуть не пол-избы, с трубой, проходящей через крышу, может вылезти наружу: ведь весь дом при этом будет разрушен? Но это, как ни странно, никого не интересует.