Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 234
Анатолий Никитич Баранов
К Темболату придвинулся Степан, положил ему на плечо руку.
— Вот и нет нашей Аннушки, — сказал он, словно извинился перед другом за ее гибель. — Настоящий был человек.
Темболат согласно кивнул головой, не сводя глаз с мелькающих лопат над быстро растущим могильным холмиком.
— Умирая, назвала Котова мразью, — продолжал Степан.
— Хочу кровь его выпить, — сжав кулаки и изломив страдальчески правую бровь, отозвался Темболат.
— Он уже поплатился не только кровью, но и головой.
— Это сделал ты?
— Нет, его застрелила Ольга.
— Какая Ольга?
— Стодеревская казачка. Та, что — председателя райхлебтройки…
— А… — протянул Темболат. — Твоя бывшая санитарка. Отчаянная женщина. Странно, что она переметнулась к врагам. За что же она его убила?
— За Анну. Они с нею были дружны с детства.
— Да, да, — снова покивал головой Темболат. — Аня говорила мне как–то об этом. — Он помолчал, словно припоминая тот давний разговор, затем заговорил снова: — Так если она уничтожает врагов Советской власти, значит, она наш союзник? Значит, ее надо простить и вырвать из банды.
— Лучше бы вместе с бандой. Но как это сделать?
— Попробовать поговорить с нею.
— Где и как? Она возглавила банду и увела ее неизвестно куда.
— Ну уж это ваша забота, товарищи чекисты, — развел руками Темболат. — Тут я вам помочь вряд ли смогу.
— А я и не прошу у тебя помощи — сами справимся, — вздохнул Степан.
К ним подошла Дмыховская.
— О чем это вы? — спросила она, утирая глаза кончиком носового платка.
— О стодеревской казачке Ольге, — ответил Темболат. — Степан рассказывал, как она отомстила бандиту за Анину смерть.
— А он не рассказал тебе, как эта самая казачка увела банду из–под самого его носа? — усмехнулась Дмыховская.
— Да ведь и твой нос был в то время рядом с моим, — невесело отшутился Степан. Чертова баба: так и норовит уколоть его языком–булавкой при любом поводе! Теперь хочешь не хочешь рассказывай другу, как опростоволосился во время последней операции по захвату и уничтожению банды в станице Курской.
— Мой нос намного ниже твоего, — не унималась Дмыховская; слезы испарились из ее глаз, в них поблескивали совсем не траурные искорки. — Наше дело известное, подчиненное.
— Брось, Клавдия, — попросил Степан, — не к месту и не ко времени этот разговор. Ты бы лучше как заведующая охмадетом проявила заботу о ребенке.
— О чьем ребенке?
— О ее, Ольгином.
Дмыховская похлопала длинными ресницами.
— Ты… ты это серьезно? — спросила она, приближая их к Степанову лицу. — Проявлять заботу о детях врагов Советской власти?
— Дети не отвечают за своих родителей, — Степан полез было в карман за папиросой, но вспомнив, что находится у Аниной могилы, передумал курить. — И потом ты ведь знаешь, что Ольга ушла в банду не по своей охоте, ее вынудили обстоятельства.
— Ничего, себе обстоятельства: застрелила должностное лицо и ушла к бандитам.
— А куда ей было деваться? Поставь себя на ее место.
— Зачем? Ты давно уже определил мне место, — в глазах у Дмыховской снова промелькнули колючие искорки.